Ознакомительная версия.
Освобождённых людей велено было кормить в воинских станах и, разбирая на отряды по месту старого жительства, по три-пять тысяч отвозить вверх Волгою. На ханском дворе Ивана Васильевича встречало усталое, покрытое кровью и ранами воинство, которое кричало во главе с воеводами:
— Многа лета царю благочестивому Ивану Васильевичу, победителю варварскому! Буди, государь, здрав на Богом дарованной тебе вотчине во веки!
Необычайное воодушевление охватило Московское государство при вести о Казанском взятии. Всем подданным Казанского ханства была объявлена милость, упорно сражавшиеся против царских войск получили прощение.
Воеводой Казани стал Александр Борисович Горбатый с товарищами: Василием Серебряным и Алексеем Басмановым. Свияжском и Правобережьем Волги назначен был управлять Пётр Иванович Шуйский. Царские полки повел на Русь Михаил Иванович Воротынский.
* * *
Казанское взятие выделило в рядах русских воевод немало замечательных полководцев. О некоторых из них мы ещё расскажем в следующих главах книги. Всех их объединяет не только воинское дарование, но и нелёгкая, как правило, трагическая судьба, ибо, вступив в период замечательных «побед и одолений», государство одновременно приближалось к полосе жесточайшего внутреннего террора и Великого разорения.
Старшему поколению московских воевод повезло больше, а судьбу Семёна Ивановича Микулинского-Пункова можно, пожалуй, назвать счастливой. Летом 1553 года он с князем Давыдом Фёдоровичем Палецким стоял с полком в Серпухове против крымского хана.
В это время тревожные вести пришли из Казани, где оставленные с малыми силами русские воеводы примирились с «чёрными» простыми людьми — татарами, марийцами, чувашами, вотяками, но вынуждены были сражаться с не желавшей сдавать позиции местной знатью.
В тяжёлый зимний поход по бывшему Казанскому ханству Семён Иванович отправился, имея под началом отличных командиров: Ивана Васильевича Большого-Шереметева в Передовом полку, Андрея Михайловича Курбского и Михаила Ивановича Вороново-Волынского — в Сторожевом полку. За успешный поход, закончившийся в предгорьях Урала, Семён Иванович с товарищами был отменно награждён.
Чёрная туча грядущих репрессий лишь тенью своей задела Микулинского. В 1554 году он был оболган как участник «заговора» против царя, в котором были также ложно обвинены Иван Иванович Турунтай-Пронский, Пётр Семёнович Серебряный, Дмитрий Иванович Немово-Оболенский и другие видные воеводы. «И от того времени бысть вражда промеж государя и людей», — замечает официальный летописец. Однако карательные действия последовали не сразу.
В январе 1559 года мы видим Семёна Ивановича во главе Большого полка и в обществе замечательных военачальников: Василия и Петра Серебряных, Ивана Васильевича Меньшого-Шереметева, Ивана Бутурлина и Михаила Репнина — в победоносном походе в Ливонию. Полки Микулинского-Пункова дошли до Риги, взяли десять городов и сожгли одиннадцать замков, разгромили рыцарское войско и вышли к границам Восточной Пруссии, а затем «со всеми людьми дал Бог здорово» вернулись на Русь. Прославленный новой победой и награжденный ещё одним золотым знаком, Семён Иванович Микулинский-Пунков умер в почете в 1560 году.
Немного ранее скончался в Москве Дмитрий Фёдорович Палецкий, а в 1560 отошел от забот бытия его брат Давыд, успевший одержать после Казанского взятия немало славных побед и порадовавшийся перед кончиной успехам Петра Шуйского и Василия Серебряного, которых он ездил награждать за взятие Мариенбурга. Избежали репрессий Юрий и Иван Ивановичи Шемякины-Пронские, первый из которых скончался, а второй — постригся в 1550-х годах в Троице-Сергиевом монастыре. Дмитрий Иванович Немово-Оболенский сохранил жизнь, но в 1563 году был пострижен в монахи уже насильно.
Загадочной сочли историки гибель опытного, прославленного победами над татарами и рыцарями воеводы Петра Ивановича Шуйского. В начале самых диких репрессий Ивана Грозного{10} он командовал русской армией, выступившей на запад. Воевода с товарищами ехал впереди полков. Несмотря на близость неприятеля, Шуйский и его люди сняли и положили на телеги доспехи. Так они вступили в бой с войском Николая Радзивилла. Пётр Иванович Шуйский, князья Фёдор и Семён Дмитриевичи Палецкие погибли в бою, до полутораста дворян было убито и пропало без вести. Тело Петра Ивановича было с воинскими почестями похоронено в Вильно. Битва под Оршей произошла 2 июля 1564 года. До начала опричнины оставалось менее полугода.
Первой среди многих жертв опричной резни стал Александр Борисович Горбатый-Шуйский. К январю 1565 года, когда Иван Грозный с новонабранной опричной сворой, как ядовитый скорпион, бросился из Александровой слободы на Святорусскую землю, заслуженный воевода был широко известен на Руси и за её рубежами как государственный деятель. Наследник суздальских князей, владевших некогда Волгой до Каспия, потомок многих славных имён, среди которых один богатырь Иван Тугой Лук, по словам современника, был достоин целой повести о рыцарских подвигах, Александр Борисович был к тому же весьма начитан. «Муж глубокаго разума и искусный зело в военных вещах» был схвачен опричниками вместе с 17-летним сыном Петром. Очевидцы рассказывают, что, когда их привели к плахе, молодой князь первым подставил свою шею мечу палача, отец же возбранил ему, сказав:
— О чадо, преизлюбленный и единородный сыне мой! Да не зрят очи мои отсечения главы твоей!
И первым был казнён Александр Борисович. Юноша же тот храбрый, взяв и поцеловав мученическую голову отца своего, обратившись к небу, произнес:
— Благодарю тебя, о царь веков Иисус Христос, иже сподобил нас неповинно убитыми быть, как и сам ты заклан был, невинный агнец. А сего ради прими души наши в животодательные руки твои, Господи!
И, сказав это, склонил голову под смертельное острие.
За Горбатыми вслед, как град, посыпались с плахи русские головы. Но, как ни усердствовал царь в пытках и казнях, не иссякали на Руси воеводы, готовые мужественно порадеть за Отечество.
Неутомимо и неизменно служил государству Иван Иванович Турунтай-Пронский. Трудно сыскать год, когда он не садился бы на боевого коня. Слава о его подвигах пронеслась от Стамбула до Стокгольма и от Польши до Сибири. Воевода был поставлен в войске ниже побеждённых им казанских вельмож — и продолжал одерживать победы над Литвой, брал Полоцк, отбивал от него гетманов, успешно штурмовал неприятельские крепости. Наконец, не в силах вынести опричных зверств, престарелый князь, служивший не только Ивану Грозному, а ещё его отцу, постригся в монастыре.
Ознакомительная версия.
