сусло. Роятся пчёлы вокруг. Вдруг слышу крики, плачи, радостные возгласы!.. Это приехал его однополчанин с женой: хотел познакомить жену со своим спасителем.
Ещё пробивается сквозь годы: смотрю на фотографию, на которой дед, Парфентий Васильевич Томаш, и мой юный отец: как раз в обмотках, со скаткой на плече. На фронте их пути пересеклись, они сфотографировались. С переездами одна-единственная небольшого формата фотокарточка затерялась. Обидно, что не можем найти.
Наш отец не курил. Никогда. Даже в те роковые военные годы.
После ранения на Одре часто находился в военных госпиталях, подлечивал ногу (сквозное ранение голени). Там много читал… и о кройке и шитье, в том числе! Да-да, выписывал в госпиталь литературу из Москвы из книжного магазина, что находился на Кузнецком мосту. Научил меня «читать» выкройки, кроить и шить.
Вообще отец предпочитал делать всё своими руками! Нас с братом и сестрой приучал к этому. Ему позже на консервном заводе Шапте-Бань вручили сертификат «Мастер – золотые руки».
Я была бы рада узнать хоть какую-нибудь весточку об отце-фронтовике, узнать о тончайшей чёрточке из его фронтовой биографии. И была бы безмерно благодарна: я смогла бы пополнить свой рассказ. Где вы, друзья-однополчане Максима (Сюни) Томаша?
Ниже мои стихи – простые, по восприятию – почти детские, но в них мало выдумки. Правды больше. Самое интересное то, что отец на самом деле вернулся домой на белом коне, как нагадали матери! Дело было так: от отца долго не приходило писем. Мама так переживала, что и сна не было! Поехала к гадалке в соседнее село. Мама во двор, а та ей:
– Возвращайтесь скорее домой! На белом коне Ваш муж возвращается домой! Поверьте, он в пути! Ранен, но в дороге, приближается к дому.
Мать поспешила домой, переполненная чувством радости, удивления и в слезах… К обеду следующего дня у сельских ворот гарцевал всадник на белом коне.
1.
«Последний год войны!» – по радио мы слышим.
Все реже треугольники летят:
Кто в госпиталь попал – тем не до писем,
А кто громит врага – добить спешат.
Сердца родных тревожатся все больше:
Жив ли сынок?.. Когда придёт отец?..
Приблизились войска до самой Польши,
И правда ль, правда ли – войне конец?!
Ждём весточки три месяца мы с мамой:
А вдруг?.. Нет, нет! – К гадалке мы пойдём.
Телегу запрягли и утром рано
Отправились к цыганке «на приём».
«Домой, моя хорошая, спешите!
Ваш муж в пути на белом скакуне.
Вернётся непременно – завтра ждите!
Я правду говорю, поверьте мне!»
Домой на крыльях мама полетела.
От радости глаза её зажглись.
Всю ночь ни на минуту не присела —
Белила… Пироги в печи пеклись.
2.
Я помню ту весну: пришла Победа,
Печалилось и плакало село
По нашим сыновьям, отцам и дедам:
Всех было жаль, кому не повезло.
Чумазая девчонка, я, под вишней
В ладошку собирала лепестки,
Что на земле лежали неподвижно,
Затем сдувала вверх их, как пушки.
И вдруг, когда клонился день к закату,
Я слышу крик, а мать – среди толпы.
Подходит белый конь, на нём – солдатик:
Отец вернулся раненый с войны.
Все бросились к нему, все обнимают.
Он братьев младших на руки берёт.
Я – в стороне: меня отец не знает,
И по щеке моей слеза течёт.
Но чьи-то руки подняли меня
И вмиг – к отцу – на белого коня!
3.
…Уж больше полувека пролетело.
Отец звездой поднялся в небеса.
В глазах тот день весны: я – в платье белом…
И белого коня забыть нельзя!
26 декабря 1999
Памяти деда, Парфентия Васильевича ТОМАША – инвалида Великой Отечественной войны
Полон альбом фотографий,
В руки беру и смотрю:
Будто значки стенографий
Жизнь записали мою.
Карточка: папа и мама,
Я между ними стою
В басочке [1] в тон сарафана,
В ручке – яйцо я держу.
Годика два – и не больше.
Вижу себя и солдат.
Длилось всё миг – и не дольше,
Миг исторических дат.
Словно туман опустился,
Память мою всполошил:
Год сорок пятый пробился,
В детство меня возвратил…
Белая сельская хата,
Летний, безоблачный день.
Вижу: стоят два солдата,
Плачут и гладят плетень.
Мама подходит к кринице,
Вскрикнув: «Татку, цэ Вы?
Ворог разбит за границей,
Бильше не будеть войны?!»
Дед расстегнул гимнастёрку,
Снял из-за плеч вещмешок,
Другу отдал всю махорку,
Маме – цветастый платок,
Детям – ремень свой и ложку,
Ножичек, фляжку, кисет,
Мне – сарафанчик в полоску
И на головку – берет.
Серые снял с ног обмотки,
Мягко на травку ступил,
Гладит ладонью пилотку:
Дед по друзьям загрустил.
Кто-то под Брестом остался,
Кто-то – на Курской дуге,
Кто под Берлином сражался —
Замер с винтовкой в руке…
Чарки вином наполняют:
Тризну справляет село.
Женщины в голос рыдают:
Сколько солдат полегло!..
Полон альбом фотографий —
Вехи всех памятных дат —
Будто значки стенографий,
Жизни мгновенья хранят.
15 февраля 2000
Победу добыли Парфентий и старший сын Максим. Победу, мир и свободу передали беречь младшим сыновьям. Они все служили в Армии, кроме Ивана.
Совершенно случайно в последний день перед сдачей альманах в печть, узнала что мой отец, Максим Томаш, участвовал в Великой Отечественной войне с 14 апреля 1944 года по март 1945 года. Он был стрелком 370-Запасного Стрелкового полка с
