Этому полку на войне, можно сказать, везло. Прибыв на фронт в октябре 1941 года после переучивания, полк сумел сохранить свои силы и боеспособность, не выходя на переформирование. Сражаясь под Москвой, боевой коллектив держался в строю тем, что собирал вдоль линии фронта подбитые машины, транспортировал их на свой аэродром и ремонтировал. Кое-что в полку получали и от авиационных заводов страны, но главное — люди здесь воевали грамотно, умели рачительно использовать моторесурсы машин. Самолеты в этом полку были такие же, как и в других частях, — Пе-2, но специалисты оснастили их не «шкасами», а более мощными крупнокалиберными пулеметами, что давало возможность эффективнее отражать атаки вражеских истребителей в воздухе.
«Везучим» полк продолжал оставаться и в составе нашей дивизии. Ему поручалось выполнение самых важных и ответственных задач. Так, например, с 3 сентября дивизия наносила бомбардировочный удар по аэродрому возле села Дугино, с которого на ржевском и вяземском направлениях взлетали отборные гитлеровские авиачасти. Полки шли на цель с разных курсов, группами, с небольшими временными интервалами. 130-му бомбардировочному авиаполку, в составе которого летел и я, надлежало подойти к объекту первым, надежно вывести из строя взлетно-посадочные полосы и, следовательно, принять на себя первый ответный удар зениток и истребителей, облегчив действия других, идущих следом за нами полков.
Задачу комдиву и мне лично ставил командующий 1-й воздушной армией генерал С. А. Худяков, прибывший в этот день в соединение. О нем я был наслышан как о талантливом военачальнике. Среднего роста, черноволосый, смуглый, с черными проницательными глазами, Сергей Александрович производил впечатление человека решительного, самостоятельного в суждениях. И в то же время ему не чужда была шутка, способность подзадорить человека, просто рассмешить. Уточнив все детали предстоящего вылета, он заметил:
— Знаю ваших соколов как смелых и дружных ребят, умеющих постоять друг за друга в бою. Это очень ценное и очень нужное качество пилотов — крепкая, как сталь, боевая мужская дружба. — Генерал задумался, словно что-то вспомнив, потом продолжил со своим кавказским акцентом: — Бытует у восточных народов такая притча. Спросил однажды внук у седобородого старца: «Есть ли что на свете дороже золота?» — «Есть, — слышит в ответ. — Дружба». — «А бывает ли что крепче железа?» — снова спрашивает внук. — «Дружба». — «Ну, а что сильнее самой смерти?» — «Дружба...»
Потом генерал Худяков обратился ко мне:
— Согласны вы с мудрым старцем, товарищ Дубровин?
— Согласен, товарищ генерал, и с вашего разрешения беру притчу на вооружение, — в тон командующему армией ответил я.
После этой встречи с генералом Худяковым я еще не раз встречался в различной деловой обстановке и всегда видел его бодрым, жизнерадостным, решительно проводящим в жизнь боевые задачи. Как впоследствии я узнал, настоящая фамилия у Сергея Александровича, армянина но национальности, была Ханферянц, а звали его Арменак Артемович.
Шести лет он остался без отца и вместе с матерью и младшими братьями жил у деда. Маленький Арменак часто слышал ворчание хозяина дома: ртов в доме много, а работать некому. И когда мальчишке исполнилось 15 лет, он ушел из дому на заработки. Добрался до Баку, поступил на работу учеником телефониста-монтера на нефтепромысле. Здесь в среде бакинского пролетариата началась для молодого рабочего новая жизнь, здесь он быстро проникся чувством классового самосознания, познакомился с руководителем подпольного кружка революционеров И. Джугашвили (И. Сталиным).
В 1918 году Арменак Ханферянц участвует в выпуске подпольной газеты «Искра», а затем вступает в красногвардейский отряд и отстаивает Советскую власть в Закавказье. Под натиском сил контрреволюции красногвардейцы вынуждены были отойти на соединение с частями Красной Армии в Астрахань. На баржу, на которой переправлялся отряд красногвардейцев, напала английская канонерская лодка и потопила ее. Не умеющий плавать Арменак стал тонуть. Спас юношу русский большевик Сергей Худяков. Он подтолкнул к утопающему обломок бревна, подхватил его рукой и дотянул обессиленного «утопленника» до берега. Так в лице Сергея Худякова будущий летчик обрел не только спасителя, но и верного друга-побратима.
Сергею Худякову дали затем в командование отряд конных разведчиков. Неразлучно при нем находился Арменак. Однажды во время рейда в тылу врага отряд окружили белоказаки, и командир был смертельно ранен.
— Надевай мою коммунарку, бери в руки мой клинок и выводи отряд из окружения, — сказал Сергей Худяков и умер на руках Арменака.
После кровопролитного боя отряд вырвался из окружения, и вскоре Арменака Ханферянда назначили командиром отряда. При оформлении документов на новую должность Арменак взял фамилию, имя и отчество погибшего русского побратима Сергея Александровича Худякова. Впоследствии маршал авиации С. А. Худяков трагически погиб в 1950 году...
Группу Пе-2 130-го бомбардировочного авиаполка, в состав которой вошел и мой самолет, укомплектовали тогда лучшими летчиками и штурманами, бывалыми стрелками-радистами. Во главе ее шел экипаж майора Гаврилова, где я был штурманом, а стрелком-радистом сержант А. И. Дебихин. Звенья вели комэски Дымченко, Тимощук, штурманы Медведев, Смирнов.
Взлетели, помню, при ясной погоде, при полном безветрии. При подходе к линии фронта вижу, как навстречу идут немецкие бомбардировщики Ю-88 под прикрытием истребителей Ме-109. Несколько «мессеров» тут же отвалили от группы и сковали боем четверку наших «мигов», сопровождающих Пе-2. Остальные вражеские истребители пошли в атаку на бомбардировщиков. Разгорелся стремительный воздушный бой, который продолжался на протяжении всего нашего полета за линией фронта. В нем в общей сложности приняли участие до пятидесяти вражеских истребителей!
Однако сорвать наш замысел фашистским летчикам не удалось: враг потерял тридцать пять самолетов на аэродроме и шесть в воздушном бою. 130-й бомбардировочный авиаполк, который принял на себя главный удар, возвратился с задания без трех экипажей, другие полки потерь не имели.
Прошло два дня. Полк еще залечивал раны, вдруг поступила команда показать боевую мощь советской бомбардировочной авиации американской военной делегации.
В этот день на аэродром прибыл командующий армией генерал Худяков. Мы думали, что он прилетел для разбора боевых действий полка, но командарм объявил:
— Готовьтесь встречать гостей.
— Каких гостей? — спросил с недоумением командир полка Семен Гаврилов.
