Одному из них русский снаряд угодил в заднюю часть башни, другому — спереди, прямо туда, где место водителя.
Троих человек экипажа только что похоронили тут же, в саду. Разведывательные машины до сих пор в крови погибших товарищей.
Постовой не против, чтобы мы сняли с этой машины покрышки поновее, при условии, что поставим свои старые. Неподалеку от разведывательной машины застыл подбитый русский танк.
Примерно в 19 часов едем дальше. Дорога вся в воронках: каждые сотню метров — мина. Полно воронок и от авиабомб, но темп продвижения от этого не страдает.
Вскоре встречаем еще одну ремонтную роту. Останавливаемся заменить лопнувший шланг радиатора.
Приношу от ремонтников кофе, и мы наконец садимся ужинать.
В 22 часа продолжаем путь, уже темнеет, я едва ли не засыпаю в машине.
Проехав километров 15, останавливаемся и сворачиваем в правую сторону в сад, где расположилась санитарная рота. Мы страшно устали и тут же прямо у машины заваливаемся спать.
28 июня 1941 г.
Поднимаемся в 8 часов, хотя проснулся я раньше. Около 10 часов отправляемся в путь, правда, только после того, как устранена очередная, не очень серьезная неполадка. Но в полдень — снова неисправность. Такое впечатление, что нас преследует злой дух. Внезапно из-под капота идет дым, оказывается, перегорел электропровод.
Два часа — и провод заменен. Из расположенной неподалеку полевой кухни притаскиваю поесть.
Едем дальше и встречаем 25-й разведывательный батальон. Начинается дождь.
В 14 часов нам везет — прибываем в какой-то довольно большой город. Через него колонной проходит дивизия за дивизией.
Нам же предстоит отыскать свою 13-ю танковую дивизию, от которой мы отстали. Проехать нет никакой возможности, к тому же идет дождь. Очень часто останавливаемся и ждем.
К великому облегчению, мы все же находим правильную дорогу, без остановок едем дальше и совершенно случайно встречаем грузовик из нашей роты. За рулем его Райхе. Вместе с ним разворачиваемся и едем назад до какого-то сада, где расположились три бронемашины нашей роты. У всех трех машин неисправность.
Тут же прибывает главный механик с группой ремонтников.
Но мы первым делом обедаем, у Райхе целый ящик сливочного масла и несколько ящиков конфет и печенья. Особенно кстати оказывается ящик яиц.
Несемся в город за пивом. Едем через мост, который только вчера обстреляла русская артиллерия. Мост хоть и поврежден, но цел.
Город полностью разрушен, большинство жителей покинули его.
Вчера сюда пытались прорваться 13 русских танков, но все они подбиты, часть машин до сих пор догорают.
В огромной воронке остатки немецкой бронемашины. Вообще всюду одни только воронки и развалины. В здании, в котором располагался партийный комитет, полным-полно намалеванных портретов Ленина, Сталина и других партийных вождей.
У пивзавода оживление. Только простояв час в очереди, я получил две 25-литровые бочки пива. Быстро возвращаемся.
Все наши кругом только и ищут, что стащить.
Мы начинаем пировать — на каждого приходится с добрый десяток яиц, жарим яичницу. Остается еще четыре десятка, их мы укладываем в машине.
Издали доносится шум боя.
Дождь не прекращается, поэтому устраиваюсь спать в машине — тут хоть, по крайней мере, сухо.
29 июня 1941 г.
В 6 часов утра подъем, на завтрак пиво и яйца. Флизенберг и Калле хлопочут возле машины, я чищу оружие. Нам приваривают крепление радиатора.
Вечером печем бисквит, на него ушло штук 200 яиц, не меньше. Лакомство для 25 человек.
Унтер-офицер Шёнвальд притащил откуда-то поросенка, кто-то освежевывает зайца.
Так как снова зарядил дождь, спим в машине.
До сих пор мы на своей легкой бронемашине только и делали, что догоняли роту. Неудивительно, что машине крепко досталось.
30 июня 1941 г.
С 2 до 4 утра стою в охранении, моросит дождь. В 5 утра отправляемся, Райхе — на своем грузовике, Бусс — в только что отремонтированной бронемашине. Проехав от силы 3 километра, грузовик Райхе забарахлил — оборвался ремень крыльчатки радиатора. Бусс дает ему новый. Мы, пока суть да дело, решаем перекусить — конфетами, хлебом и маслом. Маслом заполняем все свободные емкости. Час спустя едем дальше.
Бусс на довольно большой скорости впереди, мы замыкаем колонну. У нас то и дело перегревается радиатор. Приходится останавливаться и дожидаться, пока он охладится. Остальным, судя по всему, наплевать на нашу задержку, едут себе и едут дальше как ни в чем не бывало.
20 минут спустя и мы трогаемся с места, но догнать их так и не удается — слишком они оторвались. Даже отмахав 70 километров, мы их не обнаружили.
Только мы выезжаем из лесу, как гремит взрыв. Думая, что русские обстреливают нас из орудий, тут же поворачиваем назад в лес.
Только потом мы сообразили, что это была авиабомба, еще одна упала метрах в 150 позади нас, разворотив дорогу. В лесу горит грузовик.
Продолжаем путь и даже вырываемся вперед. По обе стороны дороги оставленные русскими оборонительные позиции.
Впоследствии мы узнаем, что именно здесь погиб обер-лейтенант фон Бём.
Около 18 часов прибываем в Ровно, и этот город тоже разрушен. Наши передовые части в нескольких километрах за городом.
На дороге видим офицера из нашего разведбата, он разъясняет нам, как добраться до ремонтной мастерской.
Прибыв туда, обнаруживаем, что из нашей 1-й роты там уже стоят на ремонте 3 тяжелые восьмиколесные бронемашины, 5 легких бронемашин, то есть треть техники роты. Удивительно, верно?
Техника работает на пределе возможностей. В существующих дорожных условиях износ колесных транспортных средств и техники происходит куда быстрее.
На немногих относительно неплохих дорогах, ведущих в Киев, проблем практически не возникало, именно на такие дороги и рассчитаны наши бронемашины. Но не на бездорожье, не на раскисшие от дождей грунтовые проселочные дороги. На них наша техника ломалась нещадно, в особенности ходовая часть.
Огромным был и расход бензина — постоянные перегазовки во время пробуксовок на песчаных и превратившихся в болото грунтовых и лесных дорогах. Слава богу, русские не обращали внимания на нашу застрявшую технику, которую иногда приходилось бросать. Их больше волновало, как бы не угодить к нам в плен.
Так как за наступающими войсками следуют подразделения ремонтников, были приняты соответствующие меры для устранения неисправностей.
Если техника восстановлению не подлежит, ее разбирают, отсортировывая пригодные части для последующей их установки в случае необходимости на другую технику.
