Это шли люди, испытанные в огне битв, преданные революции, кристально честные, бескорыстные, люди осознанной цели и огромной воли.
В боях воспринимали курсанты и то новое, что вносила гражданская война в тактику. После первой мировой войны, с ее позиционной формой борьбы, бои гражданской войны приобрели маневренный характер. Иногда дивизии, полки, даже роты действовали самостоятельно. При крайнем ожесточении боев это воспитывало у курсантов чувство большой ответственности, способность не теряться при столкновении, с любым врагом.
Боевые традиции, тактика советских войск сочетались с тем лучшим, что имелось в тактике, боевых традициях, выучке русской армии. Русская пехота всегда славилась отвагой, стойкостью, выносливостью. Русский солдат отлично стрелял. Никакая пехота в мире не могла сравниться с русской пехотой в штыковом бою. Русский кавалерист всегда был отличным всадником, лихим и бесстрашным, умеющим в совершенстве владеть холодным оружием.
Русские артиллеристы стяжали себе славу метким огнем, и не было им равных в стрельбе прямой наводкой, где требуется бесстрашие, « лихость, быстрота и умение. Русский солдат являлся носителем славных воинских традиций: «Сам погибай, а товарища выручай», «Чувствуй локоть товарища», «Не отставай в бою». Эти девизы были для него правилом в бою.
Русский солдат — отличный строевик — определил значение строя замечательными словами: «Строй — святое место».
Все лучшее, что было в старой русской армии, принесли ее солдаты и унтер-офицеры в Советскую Армию, став ее командирами. Носители революционного духа и дисциплины, они пришли в Советскую Армию со строевым и боевым опытом, накопленным в боях первой мировой войны.
Красным офицерам помогали лучшие офицеры русской армии, понявшие, что правда на стороне революции и что для ее победы надо отдать все свои силы и знания Советской Армии.
Одним ив таких офицеров был начальник Полтавской школы Иван Петрович Сальников. Всегда подтянутый, вежливый и требовательный, он являлся примером для всех курсантов.
Сальников был новатором, постоянно искавшим наилучшие методы обучения курсанта. В первом же приказе Сальникова о вступлении в должность начальника школы говорилось: «Объявляю ниже сего описание приема прицеливании, приказываю принять его в школе к руководству. Этот способ допускает в течение часа проверить правильность наводки 30–40 курсантов. Отлично усваивается вся система стрельбы. Ни один человек не останется без ежедневной проверки. Все бойцы будут обучены в 3–4 раза быстрее».
В школе всякий вопрос обучения расчленялся на составные элементы, начинали учить с простейшего, переходили к сложному и комплексно завершали обучение.
Сальников ввел новшество и в тактическую подготовку. Каждый курсант старшего курса выполнял на тактических учениях роль курсанта-корреспондента. Он получал разрешение свободно передвигаться по полю и наблюдать за ходом учения там, где найдет это для себя наиболее целесообразным. После учения курсант должен был представить подробный отчет и дать оценку всему, что видел. Это развивало инициативу будущего командира, выявляло его способности к самостоятельным суждениям и знание тактики.
Все новое, полезное, что появилось в тактике за время первой мировой и гражданской войн, обсуждалось в школе, проверялось и затем применялось.
Еще в 1919 году Реввоенсовет XI армии издал учебник тактики Сальникова для командных курсов. Вскоре вышла в свет «Методика обучения курсанта в 14-й пехотной школе». Для обмена опытом полтавцы выезжали в Краснодарское и Владикавказское училища, начальники других школ приезжали на сборы в Полтаву. В это новаторское движение, в эти поиски нового, лучшего были вовлечены не только преподаватели, но и курсанты.
Именно там, в школе, стал задумываться молодой Ватутин над глубоким смыслом того или иного уставного положения, над тем, как учат его, как он будет учить других. В школе привыкал Ватутин трезво анализировать свои действия.
Товарищи Ватутина по школе рассказывают, что он был вначале незаметен, потому что отличался всегда необыкновенной скромностью.
И все же Ватутина заметили и оценили и друзья и командиры. Ватутин был на редкость трудолюбив, любознателен, исключительно дисциплинирован. Он увлекался тактикой, любил огневое дело и выделялся своей строевой подготовкой.
Через много лет, осенью 1941 года, можно было видеть, как по утрам, в лесу, у блиндажей штаба Северо-Западного фронта делает зарядку начальник штаба фронта генерал-лейтенант Ватутин. А начало этому было положено там, в Полтавской школе, где в парке бегал по утрам Ватутин, где он полюбил спорт, где на вечерах школьной самодеятельности подвижной, смелый курсант венчал на сцене спортивную пирамиду.
Ватутин любил лагерный период обучения, занятия в поле, приближенные к боевой действительности, и особенно маневры, когда Полтавская школа «сражалась» с Чугуевской или с Харьковской школой червонных старшин. Он быстро втягивался в марши и в тяжелых походах всегда ободрял товарищей и помогал им
Курсанты отрабатывали приемы наступления в сфере дальнего и ближнего артиллерийского огня, в сфере пулеметно-ружейного огня, на дистанции 1 800–1 200 шагов, затем 1 000–600 шагов и, наконец, в сфере прямого выстрела. Ватутин готовился к тому, чтобы поднять бойцов в наступление «на прямой выстрел» врага.
Он учился наблюдать, изучать, оценивать всякую местность как поле боя. Взгляд его переносился в секторе наблюдения слева направо и справа налево, проходя по каждой складке, как проходит косарь каждую пядь луговины Он смотрел вблизи, потом дальше, в глубину — перед ним были вначале отдельное дерево, куст, сарай, крест на развилке дорог, небольшая высотка, потом его внимание приковывали деревня, роща, и он оценивал все это так, точно ему надо было идти в наблюдаемом секторе в атаку.
Ватутин не думал тогда о том, что через пятнадцать-двадцать лет, уже в Генеральном штабе, его взгляд будет обращаться на стратегической карте от одной границы нашего великого государства до другой.
После отлично законченного курса первого года обучения Ватутин был назначен командиром отделения курсантов, командовал им год, а затем стал помощником командира взвода, — будущий полководец делал первые шаги на пути командования войсками.
Именно тогда, когда курсант становится лицом, к лицу с шеренгой людей, которые ему впервые подчинены, перед ним открывается путь офицера. Именно тогда, когда десятки глаз внимательно, испытующе смотрят на курсанта-командира и ждут приказа, думая, каков будет этот приказ, как будет подана команда, сдает курсант важнейший экзамен на право командования.
