Народ без оружия, армия без патронов, без одежды, без медикаментов жили верой, великой непоколебимой верой в своё дело освобождения, наперекор всяким препонам и трудностям. Будущие поколения не забудут героических усилий Украины в 1919–1920 годах и будут почитать память всех тех, что «без надежды все-таки надеялись», просто и честно шли на страдания и смерть, чтобы обеспечить свободное развитие своей страны.
В этой борьбе, в бесконечных массовых восстаниях, которые поглотили столько жертв, закалялась воля нации к независимой жизни, кристаллизовалась политическая индивидуальность Украины.
И именно во время наибольшего напряжения освободительной борьбы, в конце 1919 года, популярность вождя украинской армии Петлюры выросла на Украине до необычайных, просто легендарных размеров».
В. Феденко
«История решила так, что во главе молодой украинской армии стал Симон Петлюра. Он был нашим военным национально-политическим идеологом. Текст и содержание этой идеологии – в значительной мере те традиции, которые установила и оставила нам наша минувшая освободительная борьба. Эти традиции создавались на тернистом пути украинской армии к независимости Отчизны и освящены кровью лучших сынов нации.
Российская императорская армия была прекрасной армией, но только для императорской России. Даже для российских добровольческих армий офицеры бывшей российской армии показали себя неподходящими. Это и было причиной скорого разгрома этих армий, несмотря на полное материальное обеспечение при всеобщей поддержке государств Антанты.
Армия представляла собой большую силу. Тот, кто считает, что армию можно очень легко заставить служить сегодня одному, а завтра другому – очень ошибается. Времена наемной военной силы прошли. Армия является носителем и охраном общей идеи, за которую отдает свои жизни. Основой каждой военной идеологии должна быть сильная традиция, а традиции вдруг не создаются. Силой традиции тоже нельзя создать. Оформлять традиции, особенно традиции национально-государственного характера, могут лишь люди с широким национально-политическим кругозором.
Попытка украинизировать российские военные части потерпела крах, так как для такого «украинизированного войска» не было ни традиций, ни четкого государственно-политического направления и цели. Лишь тогда, когда, с появлением Петлюры, начало создаваться войско для целей украинской независимости, только тогда украинская армия стала наследницей наших исторических традиций.
Политическое содержание новых национально-государственных традиций таково:
Украинская армия есть национальная армия независимой Украинской Державы, которая стоит на страже правды державы и нации и оберегает свободное развитие всех общественных направлений своей Родины, а потому она демократическая и никакому абсолютизму и диктатуре личности, партии служить не может.
Во время январских боев 1918 года в Киеве рельефно выступила на национально-военном фоне начала вооруженной борьбы великанская фигура воина – Петлюры. В серой казацкой шинели, в черной обычной смушковой шапке, без всяких бутафорских украшений атаманской власти, Петлюра появлялся, не смотря на опасность, всегда там, где его присутствие было более необходимо, где нужно было подбадривать воинов, или дать необходимый приказ-распоряжение. Его великая вера в право и правду нашей борьбы передавалась гайдамакам, которые по приказу Петлюры были готовые в огонь и воду.
Главным связующим звеном между правительством и армией был Главный атаман Симон Петлюра. Он понимал этих серых рыцарей, а они понимали своего идейного вождя. Петлюра призывал, не смотря ни на что, сражаться до последнего. И армия выполняла его призыв – приказ. Оно ободранное, босое, голодное, без технических средств, которыми были вооружены его враги, билось до конца.
Петлюра почти все время проводил на фронте, и очень часто сам без охраны ездил на позиции, где поддерживал воинов своими простыми, полными глубокой веры в окончательную победу, разговорами с ними. Увидев отца Петлюру, этот воин, который перед этим тяжко жаловался на свои страдания, сразу же о них забывал.
Петлюра очень часто бывал в штабе действующей армии. Там он детально знакомился с положением на фронте. После заслушивания докладов, Петлюра никогда много не говорил. Не будучи большим знатоком военного дела, он не вмешивался в оперативные распоряжения штаба. Лишь выслушав проект нового приказа или распоряжения, Петлюра коротко говорил: «Вот так было бы хорошо», или «С этим и я соглашусь», «Именно этого я и хотел», и всегда бывало так, что то, что одобрял Петлюра, имело успех.
Петлюра был вождь, связанный с духом нации, с её землей. Он чувствовал то, чего не могли предусмотреть другие политики. Характерной чертой его личности был творческий оптимизм. Он видел только будущую Украину, бороться за которую призывал всех до последней капли крови. В этом была, есть и будет сила влияния Петлюры не только на сегодняшние, но и на будущие поколения».
В. Прохода
«Симон Петлюра имел великолепные качества дипломата. Тонкий оратор, необычно тактичный, спокойный, приветливый, он просто очаровывал каждого иностранца, с которым ему приходилось встречаться. Во всех отношениях с каждым годом рос Симон Петлюра, набирался огромного опыта, переживал и переосмысливал всё прошедшее. Однако более всего он вырос именно как руководитель иностранной политики, как деятель европейского, международного масштаба».
А. Шульгин
«После 1923 года Главный атаман Симон Петлюра, высылки которого настырливо домогались большевики, не мог находиться в Польше и должен был официально выехать из страны. Жизнь под чужим именем, скрытно, не давала ему возможность не то, что вести планомерную работу, а даже шевелиться и подавать знаки существования.
Необходимо было выехать из Польши, чтобы выплыть на широкую воду, иметь свободные руки, получить свободу передвижения и деятельности, усилить её, оживить и расширить.
Первым этапом должен был быть Будапешт, а там дальше на Запад, во Францию.
В то время у нас сохранялись два как бы островка в Европе – две дипломатических миссии, которые официально действовали в Швейцарии и Венгрии. Это давало возможность получить необходимые визы без хлопот и далее обеспечивало пребывание там Главного атамана в условиях, которые имели иностранные представители. А четко выраженная позиция тамошнего правительства относительно большевиков, которые в свое время кроваво досадили венграм, давала надежду, что именно там можно избежать неприятных неожиданностей. Венгерские власти доброжелательно отнеслись к приезду пана Атамана и дали согласие на его пребывание в своей столице.
