После подготовительной акции по шпионажу за С.В.Петлюрой и его окружением и компании в прессе, пришло время и для осуществления разработанного плана уничтожения С.В.Петлюры. Уже после процесса Мельгунов опубликовал в российском журнале «Борьба за Россию» известие о том, что один из большевистских провокаторов признался под протокол, что план убийства С.В.Петлюры разработали чекисты, и назвал их. Этот провокатор, кстати, организовал поездку В.Шульгина в Россию и который потом сбежал в Финляндию. Может, что это была правда, но на основании показаний свидетелей можно с уверенностью сказать, что делом исполнения плана убийства С.В.Петлюры руководил и принимал непосредственное участие тайный большевистский агент – Михаил Володин.
Русский по национальности, М.Володин появился за границей еще в 1920 году, прибыв из Сибири в Чехию. Потом он перебрался в Галичину, во Львов, где он собирался с москвофилами и вел разведку в пользу советов и тайную большевистскую агитацию среди украинской армии. Из Галичины он перебрался в Закарпатскую Украину, а оттуда в Прагу, где связался с большевистской миссией и занял важную должность посредника между миссией и местными коммунистическими организациями. За причастие к коммунистическому восстанию в Кладно, около Праги, распоряжением властей Володин был выслан из Чехии. В 1922 году он появился в Берлине, где выдавал себя за российского анархиста. В Берлине Володин также работал у большевиков. В Париж Володин прибыл, как свидетельствует Николай Шаповал, 8 августа 1925 года. Тут на конгрессе французской социалистической партии он познакомился с Шаповалом и поселился у него. Прожил у Шаповала полтора месяца, потом переехал в отель, а после исчез на целых четыре месяца.
В начале января 1926 года он вновь появился у Шаповала; в это время Володин жил у социалиста профессора Неймана, около Парижа. Вскоре после своего приезда Володин познакомился со Шварцбардом. С этого времени Володин чуть ли не ежедневно посещал Шварцбарда, как свидетельствует об этом Шаповал.
В первую очередь им нужно было найти адрес С.В.Петлюры в Париже. Адрес ищет Шварцбард, спрашивает, как он сам признался, многих людей. Володин стал часто заходить к генералу Н.Шаповалу и все расспрашивал и расспрашивал его, где живет С.В.Петлюра, где и как можно с ним увидеться, а, проходя с Шаповалом улицами Латинского квартала, прямо спрашивал, «где тут живет С.В.Петлюра?» Володин очень хотел попасть на съезд украинских эмигрантских организаций, который прошел в марте 1926 года, но Шаповал отказался достать билет для Володина и «его товарища».
В то время и Шварцбард и Володин уже знали в лицо С.В.Петлюру.
Далее, как признавался Володин Добковскому, Володин со Шварцбардом перед убийством 25 мая, обедали вместе в ресторане на улице Расин и видели там жену С.В. – Ольгу Афанасьевну с дочкой Лесей.
Наступило 25 мая 1926 года. В этот день очень рано Володин пришел к Шаповалу, недолго побыл и ушел около десяти часов. В ресторанах около Сорбонны и на углах улиц находились на своих местах сменовеховские шпионы. Как только они увидели, что С.В. вышел из дома на обед один, сразу же дали знать Володину, и кто-то из них вызвал по телефону Шварцбарда. Шварцбард, выйдя в соседний магазин, к телефону, вернулся домой и сейчас же выбежал из дома, в чем был, в белой рабочей блузе, без шапки, не захотев завтракать, хотя завтрак, как сказала его жена, уже готовый стоял на столе. От бульвара Менильмонтон, где жил Шварцбард, до ресторана на улице Расин, где обедал С.В.Петлюра, было около двух километров. В один час дня Шварцбард был уже на улице Расин. Тут его встретил Володин, передал ему, что С.В.Петлюра находится в ресторане, получил от него письмо для пневматической почты, в котором Шварцбард тут же карандашом дописал, что «его акт должен сегодня свершиться», и стал ждать завершения акта. А когда убийство было совершено и Шварцбард был арестован, в 2 часа 15 минут, тогда Володин пошел в почтовое бюро около Отель де Виль и бросил там письмо, на которое почтовый служащий поставил штемпель «14.35, 25.Х.26».
После этого Володин пошел к шаповалу, который встретил Володина на улице, так как вышел из дома, чтобы купить хлеба. Они вместе пошли в кондитерскую, которая находится на углу улицы Расин и бульвара Сен-Мишель, то есть в нескольких шагах от места убийства. Володин остался на улице, а Шаповал вошел в кондитерскую и тут услышал разговор среди публики, что поблизости от ул. Расин убит какой-то «русский генерал», имя которого никто не мог назвать. Выйдя на улицу, Шаповал сказал об этом Володину. На это Володин «в каком-то нервном состоянии» ответил: «это скорее всего Петлюра».
Судебное следствие почти совсем не занималось выяснением участия в убийстве С.В.Петлюры других, кроме Шварцбарда, людей и групп. Не удалось выяснить и подтвердить участие в убийстве большевиков.
Парижский процесс получил мировое значение. Пресса всего мира имела своих представителей в зале парижского суда присяжных. Парижский процесс не принес нашему национальному делу того, чего так добивались российские коммунисты: он не ослабил и не дискредитировал нашего освободительного движения».
А. Яковлев
«Украинцы сами не знают, кого они имеют.
Петлюра – безмерно выше того, что о нем думают. Он – из когорты вождей, человек из того теста, из которого когда-то в старину основывали династии, а в наш демократический век становятся национальными героями».
Ф. Корш
«Анализируя исторические параллели, убеждаемся, что Симон Петлюра учел ошибки нашей первой политической иммиграции – мазепинской, которая после смерти своего руководителя на чужбине частично рассеялась по Европе, а в большинстве вернулась в лоно Российской империи, где со временем была добита. Учитывая это, он активно боролся против возвращенцев, сменовеховства, а то и против открытых предателей. Петлюра был глубоко убежден, что в тех условиях, в которых оказался наш народ после поражения национальной революции, только консолидированная эмиграция может быть носителем атрибутов и духа украинской государственности.
За это он боролся, и в итоге так и получилось: без деятельности украинской эмиграции, которая исполнила завещание Симона Петлюры, возрождения независимой Украины в конце ХХ столетия не произошло бы».
В Сергийчук
«В эти дни уместнее всего напомнить о чувстве национальной чести, которым должна дорожить нация, как дорожит каждый человек чувством личной чести и собственного достоинства».
Симон Петлюра
