ума и даже, кажется, мало воображения». По мнению Н. А. Раевского: «Нелегкое было положение Натальи Николаевны, жены первого поэта России, поэта, который для одних был гордостью страны, а для других весьма неприятным, неуживчивым человеком, обладавшим острым и язвительным языком. И тогда, как первые вольно или невольно видели в Наталье Николаевне прежде всего жену гения, а не просто очень красивую светскую женщину и ожидали найти в ней собрание всевозможных совершенств, другие, завидовавшие гению поэта и не любившие его как человека, намеренно искали в его жене недостатки, которые могли бы унизить самолюбивого поэта».
Вопреки сложившемуся мнению, Н. Н. Гончарова проявила себя рачительной хозяйкой, внимательной женой и заботливой матерью. В браке с П. она одного за другим родила четверых детей: Мария (1832–1919, в замужестве Гартунг); Александр (1833–1914); Григорий (1835–1905); Наталья (1836–1913, в первом браке Дубельт, во втором — графиня фон Меренберг). Вместе с мужем стойко переносила хроническое безденежье и сложности с изданием его книг. П. гордился и, одновременно, ревновал жену. По свидетельству Д. Ф. Фикельмон, он: «…перестает быть поэтом в ее присутствии; мне показалось, что он вчера испытывал… все возбуждение и волнение, какие чувствует муж, желающий, чтобы его жена имела успех в свете».
Несмотря на женитьбу, П. отнюдь не считал себя потерянным для новых увлечений. Еще в 1828 на балу у Е. М. Хитрово он познакомился с Александрой Осиповной Россет (1809–1882; в замужестве Смирновой). Во время пребывания семейства Пушкиных в Царском Селе, знакомство возобновилось и перешло в тесную близость. Н. Н. Гончарова, которая была всего на три года младше А. О. Россет, также поддерживала с ней дружеские отношения. Молодые люди часто встречались, вместе бродили по живописным окрестностям. А. О. Россет отличалась замечательной внешностью и глубиной суждений. Среди ее поклонников были В. А. Жуковский, В. Ф. Одоевский, П. А. Вяземский и др. За дерзкий язычок П. прозвал А. О. Россет «Придворных витязей грозой».
В первой трети XIX в. Петербург славился обилием великолепных красавиц. Едва ли не самой яркой среди них считалась Елена Михайловна Завадовская (1807–1874), дочь польского генерала от инфантерии Михаила Влодека и графини Александры Дмитриевны Толстой. Среди завсегдатаев великосветских салонов она слыла «Звездой Севера». Влюбленный П. не преминул выразить ей свое восхищение в мадригале «Красавица» (1832):
Все в ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей.
7 января 1833 П. был избран членом Российской академии. Осенью того же года он вновь побывал в Болдино. За полтора месяца поэт завершил «Историю Пугачева», цикл «Песни западных славян», создал поэмы «Анджело», «Медный всадник», «Сказку о рыбаке и рыбке», «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях», начал работу над повестью «Пиковая дама» и др. Накануне 1834 Николай I произвел П. в младший придворный чин камер-юнкера. П. посчитал себя оскорбленым: «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам)». Он подал в отставку, чем вызвал явное неудовольствие императора. Финансовое положение П. на тот момент стало критическим: издание новых книг задерживалось, долги росли, расходы на содержание дома и семьи увеличивались.
Между тем, Н. Н. Гончарова как будто не замечала сгущавшейся над ее мужем атмосферы. Совсем еще молодая женщина, выросшая и воспитанная в провинции, наивно верила комплиментам великосветских ловеласов. В 1835 в Аничковом дворце она познакомилась с Ж. Дантесом и, по всей видимости, имела неосторожность внушить ему определенные надежды. В письме к своему приемному отцу Л. Геккерену, опубликованному в 1946, Ж. Дантес даже утверждал о внезапно вспыхнувшей любви между ним и Н. Н. Гончаровой: «Мой драгоценный друг… я безумно влюблен. Да, безумно, ибо не знаю, куда преклонить голову. Я не назову тебе ее, ведь письмо может затеряться, но вспомни самое прелестное создание в Петербурге, и ты узнаешь имя. Самое ужасное в моем положении — что она тоже любит меня, но видеться мы не можем, до сего времени это немыслимо, ибо муж возмутительно ревнив…» (20 января 1836).
Подлинность письма не установлена и судить по нему об истинном положении вещей невозможно. Зато совершенно очевидно, что ненавистники П. воспользовались случаем, чтобы унизить и оскорбить поэта. 4 ноября 1836 он получил по почте анонимный диплом, который гласил: «Великие кавалеры, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев в полном собрании своем, под председательством великого магистра Ордена, его превосходительства Д.Л.Нарышкина, единогласно выбрали Александра Пушкина коадъютором (заместителем — А.С.) великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь: граф И. Борх». Авторство диплома обычно приписывают великосветским друзьям Ж. Дантеса Петру Владимировичу Долгорукову и Ивану Сергеевичу Гагарину.
Министр двора граф В. Ф. Адлерберг рассказывал, что на одном из приемов П. В. Долгоруков, стоявший позади П., «подымал вверх пальцы, растопыривая их рогами». Выведенный из себя П. послал вызов Ж. Дантесу, которого считал своим главным обидчиком. Спустя неделю Ж. Дантес сделал предложение Екатерине Гончаровой, сестре Натальи Николаевны. К всеобщему изумлению выяснилось, что она давно влюблена в Ж. Дантеса и даже ждет от него ребенка. П. был вынужден отозвать свой вызов, так как не хотел стреляться с будущим мужем своей свояченицы.
Однако, на этом конфликт не был исчерпан. По городу ходили сплетни и казарменные шуточки, в которых П. приписывали связь со всеми тремя сестрами Гончаровыми, а имя Натальи Николаевны связывали с самим императором. 26 января 1837 П. отправил Л. Геккерну чрезвычайно резкое письмо, в котором отказал ему и его приемному сыну от дома. В тот же день Л. Геккерен сообщил П., что Ж. Дантес вызывает его на дуэль. П. с радостью принял вызов и настоял на весьма жестких условиях, не оставлявших шансов на спасение: стрелять с любого расстояния на пути к барьеру, который был установлен в десяти шагах.
Дуэль состоялась 27 января 1837 на окраине Санкт-Петербурга, в районе Черной речки близ Комендантской дачи. Секундантом П. был его лицейский товарищ подполковник К. К. Данзас, секундантом Ж. Дантеса — секретарь французского посольства виконт д’Аршиак. Ж. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил П. в живот. Ответным выстрелом П. легко ранил Ж. Дантеса в правую руку. Пуля перебила П. шейку бедра и проникла в живот. Для того времени подобное ранение оказалось смертельным.
П. скончался 29 января 1837 в своей квартире на Мойке, 12. Опасаясь народных волнений, царь приказал тайно вывезти тело П. из Петербурга. Останки великого русского поэта, «солнца русской поэзии» по выражению В. А. Жуковского, похоронены 6 февраля 1837 на кладбище Святогорского монастыря Псковской губернии.
Лит.: Послѣдніе дни жизни и кончина Александра Сергѣевича Пушкина: со слов бывшаго его лицейскаго товарища и секунданта Константина Карловича Данзаса. Санкт-Петербург, 1863; Щербачев Ю. Н. Приятели Пушкина Михаилъ Андреевичъ Щербининъ и Петръ Павлович Каверинъ. Москва, 1912;
