Возможно, нацистам пришлось бы еще долго прозябать на положении младшего партнера, подбирая крохи со стола своих патронов, если бы не грянувший в конце 1929 года мировой экономический кризис, который с легкой руки американцев принято называть «Великой депрессией». По не успевшей толком оправиться от недавних потрясений и продолжающей выплачивать репарации победителям Германии кризис ударил особенно больно. Миллионы людей оказались в рядах безработных, полные ненависти к системе и готовые поддержать любую радикальную политическую силу, которая пообещает им хлеб и работу. Только-только начавший «накапливать жирок» средний класс снова оказался перед лицом бедности и разорения. Серьезные потери понес и крупный капитал. Идеи и рецепты национал-социалистов оказались в этой ситуации как нельзя более кстати.
Это прекрасно продемонстрировали сентябрьские выборы в рейхстаг 1930 года. По сравнению со своим результатом двухлетней давности национал-социалисты смогли увеличить число поданных за них голосов в восемь (!) раз и получить более ста депутатских мандатов. Традиционные правые партии, напротив, понесли потери. В этой ситуации ни о каком «младшем партнере» уже не могло быть и речи. Успехи НСДАП заставили большой бизнес внимательнее присмотреться к партии, лидер которой обещал порядок, процветание и ликвидацию классовой борьбы. К этому же толкали и успехи коммунистов – довольно быстро в глазах многих представителей правящей элиты партия Гитлера стала выглядеть единственной силой, способной справиться с «красной угрозой». А значит, ее нужно было финансировать.
Именно после выборов 1930 года субсидии со стороны крупной промышленности начинают широкой рекой течь в кассу партии. Флик, Шредер, Тиссен, Шахт – вот далеко не полный список магнатов, которые начинают вкладывать деньги в Гитлера. С этого момента отношения между НСДАП и большим бизнесом начинают развиваться, так сказать, по восходящей спирали – чем большие субсидии получают нацисты, тем легче им вести предвыборную борьбу и привлекать голоса избирателей; чем больше людей привлечет под свои знамена партия, тем более привлекательным «объектом инвестиций» она становится в глазах предпринимателей. Еще с января 1930 года по инициативе Кирдорфа, который распоряжался фондами Союза горнорудных и стальных предпринимателей, так называемым «Рурским сокровищем», в пользу гитлеровской партии начали отчисляться по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 миллионов марок. Рейнско-вестфальская промышленная группа перечислила в кассу НСДАП за 1931–1932 годы не менее миллиона марок.
Одновременно все громче звучат голоса, обвиняющие Гитлера в «предательстве социализма». В частности, об этом говорит Отто Штрассер – далеко не последний в партии человек. Гитлер пытается убедить его в правильности своей линии и ведет долгие душеспасительные беседы; на прямой вопрос собеседника, что фюрер сделает с фирмой Круппа, когда придет к власти, оставит ли он ее в неприкосновенности, Гитлер отвечает: «Само собой разумеется. Неужели вы полагаете, что я стремлюсь уничтожить германскую тяжелую промышленность?» И добавляет: «Наши предприниматели обязаны своим положением своим способностям. Этот отбор, лишь подтверждающий их принадлежность к высшей расе, дает им право руководить». Штрассера ответы не устроили, и он перешел в оппозицию, попытавшись создать конкурирующую организацию, которая, однако, успеха не имела.
В течение 1931–1932 годов экономический кризис продолжал усиливаться. Падение производства, рост числа безработных, явная неспособность государства справиться с катастрофическим развитием событий благоприятствовали национал-социалистам, равно как и их злейшим врагам – Компартии Германии. Все большее число людей, как рядовых избирателей, так и представителей экономической и политической элиты, считали, что призвать нацистов к власти – единственный способ избежать «большевистского хаоса». «Летом 1931 года, – вспоминал Отто Дитрих, шеф отдела печати НСДАП, – фюрер решил сосредоточиться на систематической обработке влиятельных промышленных магнатов… Конспирация была абсолютно необходима, поэтому, чтобы не навредить делу, представителей прессы лишали всякого доступа к информации. Успех увенчал дело».
В январе 1932 года Гитлер выступает с речью в Индустриальном клубе в Дюссельдорфе. Его аудитория – представители промышленных концернов и банков Германии. Идеи фюрера нравятся слушателям, сразу же после выступлений касса партии значительно пополняется. Весной 1932 года сторонники Гитлера из числа «капитанов экономики» объединяются в рамках так называемого «кружка Кеплера» (позднее он станет известен под именем «общества друзей Гиммлера»). Цель создания кружка – не только финансирование нацистской партии, но и контроль над ее экономической программой. Гитлер, впрочем, был совсем не против пойти навстречу пожеланиям своих спонсоров, о чем вполне недвусмысленно заявил на первом же заседании кружка.
Важный материал относительно источников финансирования НСДАП дают материалы Нюрнбергского трибунала. Ялмар Шахт, бывший глава рейхсбанка и министр экономики в 1934–1937 годах, сыгравший важнейшую роль в финансовом обеспечении национал-социализма, отвечал на вопрос американского обвинителя Джексона: «Выборы Гитлера должны были иметь место 5 марта, и для этой избирательной кампании он нуждался в деньгах. Он попросил меня обеспечить его деньгами, и я это сделал. Геринг созвал всех этих людей, и я произнес речь. Пожалуй, это нельзя назвать речью, так как Гитлер произнес речь. Я просил их сказать, на какие денежные суммы они могут подписываться и произвести подписку в пользу выборов. Они подписались на общую сумму в три миллиона и распределили ее между собой… Все это были банкиры и промышленники. Они представляли химическую, металлургическую и текстильную промышленность – фактически все отрасли промышленности».
Наибольших своих успехов национал-социалисты достигли на президентских и парламентских выборах весной – летом 1932 года. На первых Гитлер смог набрать более 13 миллионов голосов, на вторых – сформировать крупнейшую фракцию в парламенте. При этом использовались новейшие избирательные технологии, что стало возможным только благодаря поддержке большого бизнеса. К примеру, пассажирский самолет, на котором Гитлер летал по Германии, выступая иногда в один день на митингах в нескольких разных городах, был предоставлен авиакомпанией «Люфтганза».
Однако влияние НСДАП приближалось к своему пределу: на осенних выборах партии удалось собрать на 2 миллиона голосов меньше, чем летом. Этому факту давались различные объяснения, однако было ясно одно – период стремительного взлета остался позади. Одновременно начались и финансовые проблемы: находясь в состоянии своеобразного головокружения от успехов, Гитлер не считал нужным идти на союз с консерваторами, что было негативно воспринято многими его спонсорами. Нацистскому движению последние по-прежнему не полностью доверяли, считая его слишком радикальным. Этот радикализм мог быть компенсирован благодаря союзу с традиционными правыми, которые смогли бы держать Гитлера в узде, полагали представители бизнес-элиты.
