Части корпуса генерала Хазова штурмовали Александровку и населенные пункты, примыкающие к Пушкину. Войска 2-й Ударной армии генерала Федюнинского продолжали наступать на Ропшу. До нее оставалось десять километров» [144].
На следующий день Масленников ввел в прорыв на участке Симоняка подвижную группу (2 танковые бригады, 2 полка САУ) для удара по Красному Селу. Дорог нет. Инженерные части не успевали строить колонные пути для тяжелой техники. Саперы с инженерами работали всю ночь, прокладывая новые дороги, восстанавливая взорванные мосты. Подвижная группа должна замкнуть кольцо окружения вокруг немецкой Петергофско-Стрельнинской группировки, однако в этот день ее ждала неудача: из-за отсутствия колонных путей танки пошли по шоссе, где их накрыла немецкая артиллерия. Говоров приказал вернуть танки к Пулкову, избегая бессмысленных потерь.
Немцы продолжали оказывать упорное сопротивление. «Командующий 18-й армией перебросил в полосу наступления советских войск три пехотные дивизии неполного состава, части моторизованной дивизии СС „Нордланд“ и строительные батальоны. Это все, что оставалось у Линдемана» [145]. Если не будут приняты срочные меры, то немцы закрепятся в районе Красного Села и замысел Говорова — окружить и уничтожить Стрельнинскую группировку — окажется невыполнимым. Судьба всей операции решалась в эти дни под Красным Селом, и ключом к ней стала Воронья гора.
Воронья гора — самая высокая точка Ленинградской области, 175 метров над уровнем моря, центральная возвышенность в районе Дудергофских высот. В сентябре 1941-го немцы заняли Воронью гору, выстроили там систему обороны, доты и дзоты, вели обстрел Ленинграда с этой местности.
«Воронью гору штурмовала 63-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Афанасия Щеглова. За плечами тридцатилетнего комдива были уже и военная академия, и работа в оперативном отделе армии, и тяжелые оборонительные бои у Гатчины в 1941 г., и лыжные рейды по тылам противника. Энергичный, талантливый командир с отважными бойцами, выдержавшими блокаду» [146], атаковал Воронью гору двумя полками, и безрезультатно. После этого Щеглов стал готовить обходной маневр с последующей ночной атакой.
В самом Красном Селе бои шли уже на вокзале, в центре города, в развалинах бумажной фабрики. Ночью 19 января «ударная группа под командованием капитана Владимира Массальского проникла в расположение врага с тыла. Застав неприятеля врасплох, прорубила в его позициях коридор, по которому прошел танковый десант.
В боях за Воронью гору отличились командир отделения из 188-го полка старший сержант Н. А. Залетов и боец роты автоматчиков 190-го полка из отряда капитана Массальского В. С. Иванов. Этим двум воинам 63-й гвардейской стрелковой дивизии выпала честь называться самыми храбрыми ее солдатами. Залетов и Иванов стали первыми кавалерами ордена Славы всех трех степеней.
19 января 1944 г. утром комбинированным ударом с двух сторон, с севера и юга, Воронья гора была взята. Решающую роль сыграли гвардейские полки 188-й и 190-й — один из первых полков Красной Армии, созданный в 1918 г. Фабрициусом из путиловских рабочих. Успех боев на Вороньей горе ускорил окончание сражения за Красное Село. Его штурмовала уже другая — 64-я гвардейская дивизия, которая, чувствуя локоть 63-й дивизии, завершила взятие укрепленного узлового пункта Красное Село 19 января, чем был решен первый этап большой Ленинградско-Новгородской наступательной операции.
За умелое руководство частями, штурмовавшими Воронью гору, и личную храбрость звание Героя Советского Союза было присвоено командиру 63-й гвардейской дивизии полковнику Щеглову, командиру дивизионной артиллерии полковнику Феоктисту Буданову и капитану Владимиру Массальскому» [147].
Этот момент стал переломным во всей операции.
«Говорову доложили: из Стрельни, поселка Володарского и Горелово гитлеровцы спешно отходят в район Красного Села, выскальзывая из не затянувшейся еще петли. Происходит резкий разговор Говорова с Масленниковым: не дать врагу уйти! Недоволен Говоров, злится Масленников. Но надо действовать, и Масленников „гонит“ в бой свои дивизии: взять, взять Красное Село любой ценой!
Утром 19 января 42-я армия овладела Красным Селом, а 2-я ударная — Ропшей. Подвижные группы армий устремились навстречу друг другу и к исходу дня соединились юго-восточнее Ропши, замкнув кольцо вокруг Красносельско-Ропшинской группировки противника. Однако плотного фронта окружения создать не удалось. Противник всю ночь на 20 января просачивался в южном направлении. Остатки этой группировки были атакованы днем 20-го числа и уничтожены в ходе танковой атаки» [148]. 110-й корпус генерала Хазова освободил Пушкин и Павловск и погнал противника дальше, на запад.
Так завершился первый, шестидневный, этап операции. Две немецкие пехотные дивизии были разгромлены, пять дивизий противника понесли большие потери. Вся матчасть Петергофско-Стрельнинской немецкой группировки была захвачена нашими войсками, в том числе 85 осадных орудий калибром от 152 до 400 миллиметров, бомбивших Ленинград долгих три года.
«Командующий группой армий „Север“ Кюхлер из-за явной угрозы окружения своих главных сил решил вывести 18-ю армию Линдемана из района Мги. Войска Ленинградского (67-я армия под командованием генерал-лейтенанта В. П. Свиридова) и правого крыла Волховского (18-я стрелковая дивизия 8-й армии) фронтов преследовали противника, отходившего с рубежа реки Мга и Чудово» [149], лыжные отряды перерезали дороги, но взять немцев в кольцо не удалось.
«За потерю Мгинского выступа генерал Кюхлер был отозван в Берлин. 22 января он уже докладывал Гитлеру об обстановке, делая упор на том, что ослабленные войска группы армий „Север“ необходимо отвести на тыловой оборонительный рубеж. „Я против всяких отводов, — возразил фюрер, — где бы мы ни находились, у нас всегда могут возникнуть критические моменты. От возможного прорыва нет никакой гарантии, даже если мы будем находиться на позиции ‘Пантера’… Сражения должны вестись как можно дальше от немецкой границы“. Кюхлер подал в отставку, его сменил генерал В. Модель» [150].
Немецкая армия отошла к Гатчине. Это был последний узел обороны противника, хорошо укрепленный. К 22 января войска 42-й армии подошли к городу. Основное сражение развернулось вдоль берега реки Ижоры, где у немцев были подготовлены долговременные огневые точки. Подходы были перекрыты надолбами и минными полями. Основное сражение за город развернулось 24–25 января. Бойцы 120-й стрелковой дивизии, преодолев оборону немцев вдоль реки, вышли к окраинам Гатчинского парка и ворвались в город. Немцы собирались использовать для защиты 12-ю танковую дивизию, но немецкие танки так и не успели подойти.
При это сложно говорить о стремительности советского наступления. Части отставали друг от друга, не всегда в срок поспевали танки для усиления прорыва. Из-за этой медлительности немцам удалось выскользнуть из кольца. Окружить немецкую группировку войск так и не удалось. Говоров подверг детальному разбору действия армий фронта и пришел к неутешительному выводу о том, что «войска армий медленно развивают прорыв и не выполняют поставленных задач в срок» [151].
«Командующий 42-й армией Масленников был также крайне недоволен действиями своих подчинённых. Вечером 24 января в своих директивах он резко критиковал их за организацию боя. Хотя немцы держались в городе буквально из последних сил, при этом они смогли отрезать от основных
