Тут я поняла, что нужно любыми доводами их умолить. Короче, мне это удалось, но весь следующий день я была просто больна от этого контакта. Документы-то они приняли, но, что будет дальше (когда я приду за визой), неизвестно. Наверное, нужно было дать «в лапу», но я просто не знала, как, сколько и прочее. Хамёж непереносимый. Мы попросили вызвать такси; ответ: мы этого не делаем. Причём несколько человек сидят и ничего не делают, только нажимают на кнопку, чтобы впустить посетителей, которых практически нет. Подумайте, Галина Николаевна, раньше они нас не выпускали из Советского Союза, а теперь не пускают в Россию, манера и методы не изменились. Я знаю, что многие мои соотечественники в Америке в таком же положении…
От Г. Н. Петровой — В. А. Троицкой13 ноября 1997 года
Дорогая Валерия Алексеевна, поздравляю Вас с юбилейной датой, с тем, что уже прожитые годы были такими полными и интересными, и с тем, что впереди есть ещё хороший кусок времени, который Вы с Вашими возможностями, безусловно, используете и полно и интересно. Вы принадлежите к той редкой породе людей, которые, много получив от Бога, не зарыли таланта в Землю, а много дали людям и много взяли в хорошем смысле этого слова — для себя. Так дай Вам Бог ещё десятка два лет полноценной жизни!
Целую Вас, милая Валерия Алексеевна, желаю много лет оставаться такой, как вы есть.
Получила Ваше письмо, спасибо Кифу за милую приписку.
Ваша Г.Н.
От В. А. Троицкой — Г. Н. Петровой24 ноября 1997 года
Дорогая Галина Николаевна, спасибо за тёплые слова и поздравления, хотелось бы, чтобы все Ваши милые пожелания сбылись. В день моего рождения я была завалена цветами и из Москвы (от Пети), и из Америки (от Катюши), конечно, лучше бы они были рядом, но, что сделаешь, так сложилась жизнь…
У нас весьма переменчивая весна. В саду всё начало неудержимо развиваться. Опадают цветы, намечаются крошечные плоды, которые растут не по дням, а по часам. В нашем садике растут апельсины, лимоны, грейпфруты, сливы и т. д., так что здесь почти рай земной. Что удручает меня, так это полное отсутствие хоть кого-то мало-мальски похожего на тех людей, с которыми я привыкла общаться…
Киф после операции чувствует себя намного лучше и приходит к чему-то напоминающему наши первые годы совместной жизни. Дай-то бог, чтобы это состояние продлилось…
Ваша В.А.
От Г. Н. Петровой — В. А. Троицкой12 марта 1998 года
Дорогая Валерия Алексеевна, получила Ваше письмо с воспоминаниями о Риме и в очередной раз восхитилась Вашим нестандартным умением преодолевать жизненные трудности. Когда Вы остались в Австралии и вышли замуж за Кифа, не представляете, какой бум был в Академии Наук, как переполошился первый отдел и соответствующие службы. А я сразу сказала, что так элегантно дать им (КГБ) по морде могла только Валерия Алексеевна. Тем ценнее для меня Ваше доверительное ко мне отношение и описание Ваших отношений с Кифом в той непростой ситуации, в которой Вы оказались.
Кстати, если сможете, купите в Мельбурне книгу Родзянского «Сталин». Очень интересная книга и очень интересный автор, у него есть несколько документально-исторических книг. Одну из них, «Николай Второй», читать просто-таки страшно, но стоит. Автор, между прочим, не исключает, что кто-то из царской семьи остался жив. Возможно, это не Анастасия и не Алексей, а горничная. Объективно известен лишь один факт — одного трупа не досчитались.
Да, ещё из научных новостей: мы тут собираемся выяснить, кто от кого зависит, климат от магнитного поля или магнитное поле от климата. Известная Вам моя коллега считает, что — первичен климат и что при коммунистах жизнь была прекрасна. И ещё несколько человек из нашего Института, наконец, уразумели, что такое экскурс магнитного поля. Я сказала, что между инверсией и экскурсом магнитного поля такая же разница, как между эмиграцией и участием в международной конференции.
На этом я Вас обнимаю
Ваша Г.Н.
От Г. Н. Петровой — В. А. Троицкой15 декабря 1999 года
Дорогая Валерия Алексеевна!
Всё-таки в нашей стране с «промежуточной» экономикой есть вещи, которые не только издалека, но и при непосредственном участии понять невозможно. С момента моего последнего письма (оно так-таки и не дошло до Вас) прошло две недели. Мне много чего хотелось написать Вам, но я не люблю, когда валяются уже написанные письма и хотела сначала купить нужный конверт с марками, а потом быстренько написать и отослать письмо. Так вот, целый месяц ни в одной из четырёх почт, которые мне более или менее по пути, марок не было! Пришлось из-за боязни, что и с Новым Годом не успею поздравить, ехать на центральный телеграф. Хоть бы мне какой-нибудь Гайдар или Чубайс объяснили, почему может не быть марок.
У меня впечатление, что информация у Вас о наших делах очень искажена, и, конечно, хотелось бы просто поговорить. Например, вся интеллигенция была в восторге от Примакова, и какой же «…» он оказался. И как переродился любимый мною Лужков. Сейчас люди нашего круга в основном склоняются в сторону «молодых», то есть союза правых сил (Хакамада, Немцов, Кириенко). Всем нравится Путин, свалить которого старается объединение коммунистов во главе с Примаковым — Лужковым. В отличие от первой чеченской компании, большинство считает, что сейчас делается то, что надо. Терроризм, захват заложников и зверское с ними обращение, похищение детей и т. д. — это всё — увы! — происходит в самом деле и в широком масштабе.
От Г. Н. Петровой — В. Л. Троицкой25 февраля 2000 года
Дорогая Валерия Алексеевна!
Начинаю с события, которое у нас всех не сходит с языка — смерти А. А. Собчака, бывшего мэра Санкт-Петербурга. Такой реакции на смерть человека и такого участия народа в похоронах не было со дня смерти Сахарова и, может быть, Высоцкого. Объединились все наши политики, и все вели себя так, как ведут себя люди, которые теряют близкого и очень ценимого человека. Путин говорил с трудом, называл Собчака своим учителем и был похож не на «исполняющего обязанности», а на человека, которому трудно справиться с горем от потери. Вспомнились первые девяностые годы, когда мы всерьёз верили в демократию и готовы были приложить собственные силы на благо изменений в стране. А помните, как нам тогда нравился Собчак, политик-джентльмен? Да, это был человек уже отошедшей эпохи, эпохи надежд и ожиданий, веры в порядочность и полного непонимания, что такое пресловутая «свобода».
