В нашем 1-м батальоне до войны пользовались исключительно хорошей репутацией роты 2-я и 4-я. Второй ротой восемь лет командовал А. С. Пронин, человек серьезный, хозяйственный и хороший строевик. Фельдфебелем у него был старый Чичигин, который за несколько лет до войны ушел на Главный Почтамт начальником военной охраны, где хорошо платили и куда он понемножку перетащил много запасных солдат своей роты. Стрельбою Пронин никогда особенно не увлекался, но почему-то вторая рота всегда стреляла отлично и нередко забирала полковые призы. Четвертой ротой, почти так же долго командовал капитан Н. М. Лялин. Он был убежденный холостяк, имел исключительные хозяйственные способности и был прекрасный организатор. Человек методический и волевой, нервов он не имел и рассердить его не было никакой возможности. Бывают люди буйно-напористые, Н. М. был тихо-напористый и шел вперед, как паровой каток, медленно, спокойно и неукоснительно. Как истинный властолюбец, старых опытных фельдфебелей он не держал, а держал молодежь своей выучки, которые преданно смотрели ему в глаза и своего мнения не имели. 4-ая рота ходила у него по струнке.
Как я уже писал, на разбивках в гвардейском корпусе новобранцы распределялись по типу. То же самое соблюдалось и в полках. В головные роты батальонов, в 1-ую, шефскую роту, носившую наименование «роты Его Величества», в 5-ую, 9-ую и 13-ую давали всегда люден высоких и видных. В этом отношении хуже всего обстояло с Е. В. ротой, куда шли исключительно великаны. Среди них нередко попадались красавцы и богатыри, но не мало было там и «макарон», длинных белесых полячков, из губерний Калишской, Ломжинской и Петроковской, выросших на картошке и никогда мяса дома не видавших. На хороших солдатских харчах, при двух мясных порциях п при 3 фунтах хлеба в день, ко второму году службы, большинство из них отъедались, выравнивались и становились молодцами хоть куда.
Единственная рота в полку, где по традиции солдаты носили подстриженные бородки, была 5-ая рота. Когда я с нею познакомился, ею командовал штабс-капитан Борис Семенович Пронин, т. п. «Боба Пронин», младший брат командира 2-ой роты. При недурных хозяйственных способностях, строем «Боба» не увлекался, а любил вкусно покушать, в меру выпить, выкурить хорошую сигару и сыграть в бридж. В отношениях с людьми он был совершенный «джентльмен» и, за исключением некоторой ленцы и барства, других недостатков не имел. Солдаты его любили, а офицеры неизменно выбирали в «распорядительный комитет» и в «суд чести». И даже то обстоятельство, что всю войну «Боба» провел в «начальниках хозяйственной части», должность, которую он исправлял отлично, во мнении офицеров ему не повредило. Под мягкой и либеральной командой Бобы Пронина, 5-ая рота ничем не блистала, но все же оставалась крепкой и надежной ротой и такою была и на войне.
Одна из лучших рот в Полку была 6-ая. Много лет ее воспитывал швед Левстрем, человек твердый и великолепный стрелок. При нем на стрелковом поприще 6-ая рота постоянно соперничала со 2-ой. Когда Левстрем, перед производством в полковники, сдал роту, ее принял А. А. Свешников, тоже отличный стрелок. Судьба его была самая необычайная. На войну он вышел «младшим штаб-офицером». Всякую «ученую» войну он презирал и даже карты читал плохо. Девизом его было: «вперед, без страха и сомненья…» Не было ничего удивительного, что при таком девизе он заработал Георгиевский крест, но довольно удивительно было то, что он остался жив, и что из пяти полученных им в разное время ран, ни одной не было очень серьезной. Когда началась революция, он «ушел в частную жизнь» и превратился в рабочего на каких-то земляных работах. И вот этого человека, которого в течение 4 лет не сумели убить австрийские и немецкие пули, в 1918 году, где-то около Любани, задавило на смерть вагонеткой.
На войну славную 6-ую роту вывел Веселаго, и как все, что этот человек делал, он командовал ею умно и талантливо. В первый период войны фельдфебелем в 6-ой роте был большой молодец подпрапорщик Матвеенко. 7-ая рота, хотя ею долго командовал хороший стрелок, и выдающийся спортсмен Лоде, ничем особенным не выделялась, но зато 8-ая была худшая рота в полку. Лет 7 ею командовал, или, вернее, над ней «шефствовал», капитан Семен Ив. Назимов, личность во многих отношениях анекдотическая. Человек богатый и с большими связями в чиновном и в придворном мире, приятель знаменитого очковтирателя генерала Воейкова и Нововременского журналиста Меньшикова, он занимался правой политикой, биржевой игрой, устройством делишек своей многочисленной родни, одним словом, всем, чем угодно, только не своим прямым офицерским делом. Он мог легко устроить человеку получение ордена, место с приличным складом, или придворное звание. Нужных ему людей он обхаживал весьма ловко. Тех, кто любил поесть, он возил по лучшим ресторанам. Тем, кто был непрочь выпить, он устраивал гомерические кутежи у цыган, или накачивал их шампанским в Собраньи, при чем сам напивался в первую голову. Для настоящего двигателя закулисных пружин в большом масштабе он был слишком глуп, но при деньгах и некоторой доле хитрости, обделывать маленькие дела ему обыкновенно удавалось. В полку его всерьез не принимали, но так как был он человек скорее добрый, когда нужно было кого-нибудь устроить, офицеры и солдаты обращались к нему, и все всегда устраивалось к общему удовольствию. На войну Семен Назимов вышел полковником без определенных занятий и первое время болтался при полковом штабе. Вскоре он исчез и мы о нем больше не слыхали. Надо думать, что он растворился в бесчисленной массе тыловых штаб-офицеров. На войне несчастная 8-ая рота, которая носила громкое имя «Суворовской», т. к. когда-то в 8-ой роте фельдмаршал начал службу, переменила несколько командиров, один другого неудачнее, и среди других рот, в смысле боевой надежности, пользовалась самой плохой репутацией.
В 4-м батальоне были хороши 13-ая и 16-ая роты. Первую на войну вывел Степан Гончаров, а другую Поливанов. Но должен сказать, что об этом батальоне у меня всегда было смутное понятие. Зато 3-ий батальон я знал хорошо, т. к. начал службу в 9-ой роте, а на войне командовал 12-ой. Все роты этого батальона были, пожалуй, одинаково хороши и в хороших руках могли показать, и показывали на войне высокий класс.
Когда в конце мая 1905 года, после отпуска, я явился на службу в полк, меня назначили младшим офицером в 9-ую роту, которой командовал тогда капитан Андрей Александрович Швецов. Он был состоятельный человек. И он и его жена любили театры, рестораны и светскую жизнь, но все это нисколько не мешало ему быть хорошим и исполнительным офицером. Стрельбой и строем он не слишком увлекался, но был прекрасный хозяин, знал людей и рота у него была в порядке. Фельдфебелем у него был старый Филипцов, тоже больше «хозяйственник», чем «строевик». Бывало по целым часам, зимой в канцелярии, а летом в деревянном балаганчике, где жил ротный писарь, ротный командир и фельдфебель вели бесконечные разговоры и главным образом на хозяйственные темы. Кажется в 1916 году А. А. Швецов был произведен в генералы и получил в командование Л. Гв. Гренадерский полк. С полком он достойно воевал, офицерами был уважаем и в его рядах был тяжело ранен.
