изменится. Я настаиваю на том, чтобы Коинька взяла отпуск и отдохнула. Если она не сделает этого, это будет для меня ударом. Целую вас, родные, нежно и горячо. Пишите.
Ваш Саня.
[Куда Ленинград,
Суворовский пр.,
д. 30, кв. 3
Марии Николаевне
Горлиной
Адрес отправителя ст. Енисей,
Красн. жд. п/ящ. 224/1,
А. И. Клибанов]
№ 329. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной
Красноярск, 23.VII.48 г.
Родная деточка, сегодня за 4 часа до моего отъезда пришли твои открытки от 9‐го и 10‐го июля и письмо от 7 июля. Любимая, всю мою душу залил свет. Я еду, сопутствуемый твоим благословением, и соберу силы для дня самого радостного в жизни – дня встречи, когда бы она ни настала. Храни же и ты себя, сбереги молодым свой дух, работай и пусть чувство разлуки не крадет ни мыслей, ни времени от твоего творческого труда. Мне очень приятно, что скоро выйдет твоя статья, а также статья в «Звеньях». Последнее – пример подлинного благородства и твердого доверия и безупречности автора. Все это бодрит и поддерживает силы и веру в будущее. Целую, любимая, обнимаю друзей.
Почему не пишет Манечка, очень тревожусь, сообщи телеграммой ее здоровье.
Пришли бандеролью статьи.
Отпуск возьми обязательно. Доверенность вышлю немедленно по приезде.
Целую родную Манюшу.
Саня.
№ 330. А. И. Клибанов – М. Н. Горлиной
Норильск, 7.VIII.48 г.
Мои родные! Посылаю Вам короткое деловое письмецо. Я здоров, стараюсь не унывать и поддерживаю себя мыслями о вас и о прошлом, которое было хотя и тернистым, но все же счастливым. Больше о себе мне сообщить нечего, разве лишь о своих нуждах.
Прошу вас прислать заказной бандеролью или в посылке следующие мои труды:
1. «Классовое лицо современного сектантства», изд-во «Прибой».
2. «Меннониты», изд-во «Московский Рабочий».
3. «Адвентисты», изд-во «Масспартгиз».
4. «Сибирские письма И. И. Пущина», Красноярск, 1946 г.
5. «Речь Багратиона перед вступлением в сражение», Красноярск, 1944 г.
6. «Педагогические идеи Яна Гуса», Москва, Сов. педагогика, 1944 г.
7. «Боевой порядок у древних славян», Москва, 1945 г. Истор. журнал.
8. «Письма декабристов Я. Д. Казимирскому», Москва, 1947 г.
Пришлите, пожалуйста, только дубликаты, т. к. единственные экземпляры я хочу сохранить и не полагаюсь вполне на аккуратность почты, ни на свою собственную способность уберечь эти важные для меня работы.
Пришлите, пожалуйста, какой-нибудь общий курс по истории. Чудесно было бы Соловьева, тома от Ивана III до Петра включительно. Можно те же эпохи Ключевского или курс Платонова.
Пошлите мне также вещевую посылку с шапкой-ушанкой, носками, сменой теплого белья, носовыми платками, шарфом, а также запасную трубку, пачку-другую трубочного табаку и почтовые принадлежности: бумагу, тетради, конверты, марки, перья. Чернильных карандашей не посылайте. Из продуктов сами знаете, что нужно. Не помешает чеснок и лук, если он будет так упакован, что не пострадает от мороза. На первый же случай сделайте телеграфный денежный перевод.
Вот и все мои дела.
Крепко вас целую, не проходит дня, чтобы не думал о вас.
Как здоровье Вовы 223, не отчаялся ли он в своих успехах, не напишет ли по этому адресу, письмо имело бы для меня большое значение и явилось бы поддержкой.
Отправил открытку Коиньке по случаю 27‐го сентября – памятного для нас дня.
Если она ее не получила, то пользуюсь возможностью передать ей свой сердечный, самый нежный поцелуй и привет.
Ваш А. И. Клибанов.
Работами, которые я прошу прислать, заинтересовалось мое командование.
Хотел бы иметь томик прозы Пушкина (и лирику).
№ 331. А. И. Клибанов – М. Н. Горлиной
Норильск, 15.VIII.48 г.
Родные мои, примите мою первую весточку с нового места. Раньше написать или сообщить о себе более скорым способом, чем авиапочта, я не мог и потому простите мне невольное беспокойство, которое я вам причинил. Здоровье мое пока не сдает и жаловаться мне на него нечего. Правда, в первый раз я почувствовал, что не принадлежу больше к поколению молодых. Все чаще называют меня «отцом» или еще как-нибудь в этом духе. Короче говоря, молодое поколение поставило меня вне своих рядов. Это грустно, потому что наряду с накопленным житейским опытом душа сохранила способность к юношеским движениям и чувствам. Так начинается противоречие между физическим и душевным возрастом, которое само по себе означает поворот на старость. Ну да ничего, я все же верю, что жизнь еще улыбнется и омолодит. Любимые мои! Ваша память и любовь это тоже улыбка жизни, единственная из мне доступных, но достаточная для того, чтобы быть бодрым и жить. Пишите же мне и не давайте мне повод для беспокойства.
Я занимаюсь медициной и предполагаю закрепиться на этом. Веду фельдшерский прием 224, расширяю свои небольшие знания практической медицины. Пришлите авиапосылкой учебники и бумагу. Пока придет ваша продуктовая помощь, переведите телеграфом немного денег. От Леночки я посылки и ваших писем не получил. Нежно целую. Ваш Саня.
Любимая Коинька, каждый день перечитываю твои письма.
Твой навсегда. С.
На днях вышлю доверенность на деньги Минне.
Адрес мой: Красноярский край, Норильск, п/ящ. 383/1.
№ 332. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной
Норильск, 16.VIII.48 г.
Родная Коинька, стараюсь наверстать потерянное для писем время: шлю второе письмо. Меня беспокоит, как ты решила поступить с твоим отпуском. Боюсь, что ты от него отказалась. Я как-то вовремя не спохватился, но все же еще в середине июля писал, чтобы ты непременно отдохнула. Было бы очень близоруким решением, если бы ты отказалась от отдыха после тяжелого года работы и пережитого потрясения. Сознаешь ли ты, что теперь, как никогда, нам нужны твоя долгая жизнь и здоровье. Пусть по своему настроению ты далека от забот о себе, но вспомни о нашем будущем и поступи правильно ради долга. Это еще не поздно сделать; тебе приходилось отдыхать в сентябре и даже в октябре и всякий раз это благотворно влияло, освежало тебя и обеспечивало, по крайней мере, полгода работы без напряжения. Если ты исполнишь мою просьбу я приму это как проявление твоей любви и веры в нашу будущность. Ты мне писала об этой вере, но помни, что «вера без дел – мертва». Напиши о себе, о здоровье, но не так лаконично, как ты это делала до сих пор. Родная, если б ты знала, как живо я вижу твое лицо, как читаю твою душу, твою боль и скорбь
