моя родная, ребенок мой! Будь здорова, бодра и работоспособна.
Верю в твои большие успехи и жду их. Как хотелось бы что-нибудь знать о дорогом мне Н. П., о Вове, Нат. В. Как Клава, сердечный ей привет и спасибо за ее доброту, в которой не сомневаюсь.
Целую и целую тебя. Твой навсегда. Саня.
От Лены посылки не получил. Пусть вернет деньги (и письма!).
Доверенность Минне вот-вот вышлю. Если Вова будет писать о Сане, то еще важней, чем письмо администрации, чтобы он договорился с его московским начальством, его директива была бы обязательной. Ну вот и все мои дела и советы.
Еще целую и бесконечно и с надеждой люблю мою Труворочку.
С.
№ 335. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной
Норильск, 6.IX.48 г.
Родная Коинька, я помню 27‐го сентября 228 и мне несказанно больно за то, что он пройдет в разлуке. Люблю тебя с течением дней все сильнее и нить чувства, связавшего нас, никогда не будет оборвана. Будь сильной, береги себя, работай и успевай – когда бы ни встретились мы, встретимся молодыми.
Целую горячо, нежно.
Твой любящий Саня.
Сейчас взглянул – не то написалось, что чувствуется, не так написалось. Просто поверь в мое беззаветное чувство. Родная моя!
№ 336. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову
19.IX.48 г.
Родной мой, любимый, вчера получили твои две открыточки от 18/VIII – они шли месяц. Получил ли ты телеграмму, телеграфный перевод на 200 рубл. и посылки. Две посылки посланы на адрес – Норильское поселение, п/я – 224/5. Послали телеграмму начальнику конторы связи в Норильск, чтобы их направили тебе.
Кроме того 12‐го послала тебе по новому и окончательному адресу посылку авиапочтой. Сегодня снова отправляем небольшую посылку: вещи – смена шерстяного белья, носки, шарфик, трубка, мыло, книжка по медицине, пачка табаку трубочного, рукавицы меховые.
Хоть бы скорее уже знать, что ты начал получать посылочки. Из продуктов мы послали то, что ты просил.
Постараемся скоро выслать бандеролью газеты. В мае книг пошло побольше, т. к. тогда посылки можно было посылать и не авиа. Авиа стоит в 10 раз дороже и отправка стоит больше, чем вещи, или столько же. Сейчас главное – поддержать твое здоровье. Родной мой – очень ли ты похудел? Как спишь? Как в общем себя чувствуешь? Много ли у тебя работы?
Посылаю тебе книжку хорошую по фармакологии, затем – «Ранняя диагностика основных инфекционных болезней». Буду еще искать. Пушкина пока не нашла – лирику. Послала в одной из посылочек – избранную прозу.
Напиши, что тебе нужнее – книги по терапии или хирургии – или и то и другое.
У нас осень. Падают листья. Я за городом почти не была ни разу. Два раза была в Парголове – оттуда отправила тебе посылочки. И раза два в Барвихе 229 под Москвой – но природы почти не вкусила и даже не знаю, хочу ли видеть поля и леса. Жизнь проходит в работе. Но и в работе ничего особенно нового сделать пока не удалось. Очень уж трудна проблема. Поэтому даже маленьких радостей и то нет.
Думаю, через несколько дней взять отпуск – осталось дней не много – 18. Хочу поехать к родным. На обратном пути заеду в Москву.
Относительно работы в «Звеньях» – узнаю на днях. Я подробно все написала Вл. Дм. Он тоже очень хочет скорее издать все эти нужные и интересные исследования.
Санечек, прошу тебя: следи за здоровьем – жизнь еще не кончена и верю, что мы будем еще вместе. Надо жить, надо верить в нашу встречу. Я живу этим, и хотя бывает очень горько, очень мучительно, но вера в то, что я увижу тебя, заставляет меня быть по мере возможности бодрой.
Ник. Павлович болел воспалением легких, но сейчас лучше. Я у него бываю почти каждый месяц. Он всегда очень хорошо меня встречает и всегда кланяется тебе сердечно.
Сердечные приветы шлют тебе Надя и Миша 230. Они живут, как всегда, без денег и вечно у них нет на обед.
Родной мой, как хотелось бы тебя обнять, горячо поцеловать, услышать твой голос. Целую тебя, обнимаю, благословляю.
Пиши как можно чаще.
К.
№ 337. А. И. Клибанов – М. Н. Горлиной
Норильск, 20 сент. 1948
[Получили ли договоренность?]
Родные, простите меня за долгий перерыв в письмах. Ждал воскресений, чтобы заняться домашними делами, да не заметил, как миновало несколько воскресений. Я, как и прежде, здоров. Стараюсь не унывать, но жду не дождусь вашего письма, чтобы почувствовать себя снова бодрым и верящим в жизнь. Надеюсь, что теперь ждать уже мне осталось недолго.
Работаю. Погода очень милостивая. 20 августа было выпал снег, задул ветер, пришла зима! Но 24‐го августа показалось снова солнце и наступили теплые ясные дни – такие теплые, что я на работе снимал рубашку и запасался солнечными лучами – запас пригодится. Вот вам и дальний Север!
Бывают у меня минутки, когда хотелось бы почитать, но книг нет. Пошлите мне заказной бандеролью (еще бы лучше в посылке, если их принимают) томик прозы Пушкина и томик его лирики, книгу стихов Тютчева и, если найдутся, гегелевские лекции по эстетике и вообще, что выберете сами. Прочел со вниманием доклад акад. Лысенко, прения и последующие постановления Академии наук: ловил знакомые имена. Вот немногое, что могу о себе сказать. Повторяю свои просьбы: мне нужна зимняя шапка-ушанка, теплые рукавицы, шарфик, носки, туалетное мыло. Из курительных принадлежностей: трубка, махорка (побольше), трубочный табак (1–2 пачки). Продукты: сахар, жиры, колбаса твердого копчения, витамин «С», печеночный экстракт. Переведите телеграфом руб. 150 денег – не знаю, как скоро будут посылки, а деньги, хотя их никогда не заменят, но все же понадобятся. Своих денег из Бутырок я не получил <…>. Вопреки сообщению о том, что деньги мне пересланы, – я их не имею.
Я хотел бы узнать из ваших писем: что с Манечкой, она меня беспокоит больше всего. Как моя родная вечно любимая Коинька, как ее здоровье, отдыхала ли она летом, как ее науки, ставшие такими злободневными и общезначимыми? Как дорогой мне и навсегда оставшийся в душе Н. П-ч? Что его здоровье? Сообщите, вышел ли из печати № 7 «Звеньев». Если есть что-либо там для меня интересное, пришлите. Вот и все пока. Целую вас. Ваш всегда Саша.
Не пора ли
