Александр Гамов - Непарадные портреты

— Выпили.

— Немного. Поговорили откровенно. Мы с Путиным познакомились в 1991-м, когда я приехал работать в управление КГБ по Ленинграду. Путина, кстати, там все бизнесмены звали «Штази». Он их отстроил за пять секунд. Не строя буквально.

— А почему Штази?

— Штази (секретная служба МГБ ГДР. — А.Г.) уважали во всем мире.

— А он не обижается?

— Нормальный же человек.

— И вы его так называли?

— Нет, Владимиром.

— Однажды я у Путина спросил: как вы относитесь к Степашину? Там был довольно узкий круг. Я не рассказывал?

— Не-е-ет...

— Он помолчал и говорит: «Сергей — очень порядочный человек. Этого достаточно?» Я говорю: «Достаточно...»

— Для меня он в целом предсказуем. Хотя... Пусть не обижается, но я не думал, что он сможет раскрыться как публичный политик.

— Если говорить о будущем, какое место вы хотели бы занять в политике?

— Меня вполне устраивает моя работа. И она мне нравится. Ты обратил внимание?

— А как же...

— Закурите? — я протянул экс-премьеру пачку сигарет. Он нехотя взял одну — я щелкнул зажигалкой. Степашин с отвращением сделал пару затяжек и сигарету загасил...

— Вы что, бросили курить?

— Да. И подписал приказ о запрете курения в Счетной палате.

— Что за бесчеловечный приказ? Прямо как в «Комсомолке»!

— Табак плохой.

— Может, табачную промышленность проверить?

— Лучше не курить. Проверили, кстати.

— И что?

— На акцизах играли. Нам сейчас не повторить бы то, что мы сделали с алкоголем, с ЕГАИС3. Сначала водочку рубанули с винцом, десять миллиардов потеряли. Сейчас на табачок набросились ребята. Не лезьте вы со своими ЕГАИСами!

...Пришлось и мне загасить сигарету.

«Комсомольская правда», 25 декабря 2006 г.

* * *

Однажды я Степашину сказал:

— Скоро не останется начальника, который бы не попал в клещи вашего ОБХСС.

— У нас не ОБХСС и не клещи, — заметил он. — Большинство с пониманием относятся к проверкам. Если нет нарушений, они после экспертизы могут получить справку, где будет указано, что в их организации — порядок. С таким документом проще жить и работать.

— А мне можно справку?

— У тебя есть нарушения?

— Не всегда вовремя сдаю материалы.

— Значит, есть. Тогда тебе справка не положена.

...На Шойгу были хоккейные трусы с лямками. А на мне — без, и они все время с меня сползали.

— Я не знаю, почему тебе выдали трусы без лямок, — задумчиво оглядывая меня, сказал министр.

Самым сложным оказалось стать на коньки. Пора было на лед, а я все сидел с высунутыми языками (ботинок).

— Стельки вставляй правильно, — сердился Шойгу. — Не так! Ну что ты в самом деле? Что ты дурака валяешь?

— Я рос на заснеженной оренбургской окраине... И катался на «снегурках», привязанных к валенкам.

— Ага. А я, конечно, тренировался в «Детройте»... Так ты играешь или так нарядился?

— Так нарядился.

— Такая манера брать интервью, что ли?

— Ну.

— Так ты бы сначала на локти надел что-нибудь и на колени тоже. Стой! Вот это — на локти, а это, наоборот, — на колени! Это же самое опасное, когда упадешь...

Вот так начались мои испытания, когда однажды, на свой страх и риск, я решил проверить, крепко ли стоит на льду глава МЧС Шойгу.

— Сергей Кужугетович, вот правительство у нас — как сборная по хоккею, правда же?

— В общем-то да.

— Есть ветераны, как Шойгу... Раньше вы какие-то реплики отпускали во время игры, то есть во время заседаний.

— Да, было. Иногда забываешь, что прямая трансляция...

— А сейчас вас не слышно.

— ...Сейчас в руках себя держишь. Дело-то такое... Когда в правительстве что-то «искрит» в личностном плане, это уже не команда.

— Теперь — без силовых приемов?

— Без. И правительство качественнее стало работать, острые углы до заседания снимаются. Притирка произошла.

— Вы, говоря армейским языком, старослужащий министр. Скажите, в правительстве есть «дедовщина»?

— Никакой «дедовщины» нет.

— У нас сборные по хоккею сыпались отчего? Не было сыгранности между тройками, пятерками. А в правительстве?

— Так же. Должна быть одна команда. Она сейчас есть.

— С кем из «игроков» вы бы могли выйти на лед?

— С Лавровым, Нургалиевым, Трутневым... Я не могу назвать, с кем у меня плохие отношения... Каждый из нас выпахивает свою поляну.

— Вы уже «отпахали» в МЧС шестнадцать лет. Сколько еще собираетесь?

— Я что, плохо работаю? Кому-то мешаю? Есть кандидаты на мое место?

— У «Комсомолки» — нет.

— Тогда к чему этот вопрос? Кстати, у нас в МЧС правило: когда меняется правительство, все мои замы, начальники департаментов приходят ко мне и кладут на стол заявления об отставке. Они лежат у меня в папке.

— Это еще зачем?

— Если придет новый человек на мое место, я ему эту папку вручу, а он решит: вот этот будет работать, а этот нет.

— Это вы их так приучили или они сами соображают?

— Сами. Если что, мы готовы. Но это не значит, что у нас — чемоданное настроение.

— Вот вы уже столько лет на «чрезвычайном гребне», это же психологически тяжело. Не возникает желания сменить работу?

— Вы прямо мысли мои читаете. А если серьезно... Я же ведь родом — из таежного края. А там у нас такой обычай: собрался в дорогу — на полпути не останавливайся. Это я о том, что дел-то впереди еще невпроворот... Сказать честно, о чем я мечтаю? Чтобы никто не знал, кто такой министр по чрезвычайным ситуациям.

— Вы серьезно?

— Абсолютно.

— У вас же рейтинг высокий!

— Это плохо. Значит, не все в порядке в нашей сфере. Иногда мне кажется, что людям моя физиономия уже настолько надоела, когда я рассказываю про чрезвычайные ситуации. Неправильно, что главу МЧС узнают на улице. Должны узнавать президента, премьера, главу МИДа...

...На воротах стоял рядовой боец МЧС Алексей Кузнецов. А мы с министром их штурмовали — голкипер только успевал отбиваться. За каких-то десять минут Шойгу заколотил полтора десятка шайб, из них одну — с подачи корреспондента «КП». Ну а на моем бомбардирском счету — семь точных бросков в цель. Из них два — с подачи форварда Шойгу (он сделал два паса, в том числе один — «верховой».)

— Ты не забиваешь шайбы, а запихиваешь их в ворота, — сказал Шойгу. — Ну что за манера?

— А в политике такое часто бывает?

— Да сплошь и рядом!