– Ну что, опять к отцу?
– К отцу.
Вот так вместе в горячее время и работают отец и сын Низбузинские.
Сидим на стерне. Отец Низбузинский достал из ящика пирог с вишнями.
– Пробуйте, – новый хлеб.
Запиваем еду теплой водой из бидончика.
– Давно на этих полях?
– Да всю жизнь почти. Мать и отец у меня умерли почти в один год, а меня добрые люди на воспитание совхозу определили. Вот с тех пор… На самом первом комбайне работал. Теперь дождался помощника…
Не время для долгого разговора. На поле сейчас минуты считают.
– Вы к нам на праздник «Обжинки» спускайтесь! – кричит младший уже с комбайна. – Через три дня кончаем – бочку вина к озеру привезут… Или домой приезжайте. Нас отыскать просто: совхоз «Ингулец», село Ингулец, река Ингулец…
Поднимаемся. И сейчас же над комбайном отца и сына встает белое жаркое облако…
Фото автора. Херсонская область. 20 июля 1966 г.Раньше я видел это только в кино: глазом повести не успеешь – уже проскочил. Рев – как будто улетает средних размеров ракета. А по сторонам зрители. Мешки с соломой, привязанные к деревьям, напоминают: человек может вылететь из машины или вместе с машиной… Машину может понести с дороги в самую гущу людей. Но это случается очень редко. И зрители безбоязненно делят опасность с гонщиками. Первый раз стою среди них и так же возбужденно прикидываю: «Ранула или этот, на красной машине?» Они проносятся – еле успеваешь разглядеть номера. Двое… Остальные далеко позади, хотя несутся тоже, как черти из преисподней. Впрочем, приглядевшись, начинаешь их сравнивать с рыцарями. Та же смелость, риск, жажда победы у людей на глазах. Сходство дополняют шлемы и кожаные доспехи. «Ранула или этот, на красной?» Неизвестно почему, я вместе со всеми болею за Ранула. Изгородь из веревки держит людей, не дает выплеснуться на дорогу, по которой в синем дыму кружатся эти сумасшедшие рыцари. В предыдущем старте автомобилей одна машина снесла угол судейского мостика. Старика судью унесли на носилках, но гонка не задержалась ни на секунду и ни один человек ни на шаг не отошел от веревки.
Синий дым заполняет пространство между соснами и дорогу. И в нем рев мотоциклов. «Ранула или?..» Все-таки Ранула! Счастливый, он держит в руках свою каску. Волосы прилипли к мокрому лбу. Деревья и человеческие лица, наверно, все еще бегут у него перед глазами. Сумевший оправиться судья-старичок надевает ему венок из дубовых листьев, другой судья несет серебристого цвета посуду, какая-то девушка бежит к нему с тремя цветками красной гвоздики.
– Ра-ну-ла!..
У всех праздник…
Таллинцы почти равнодушны к футболу. Сообщения о баталиях в Англии их волновали не больше, чем сводки погоды. Я не видел, чтобы на лужайках за городом мальчишки гоняли мяч. Бывают изредка в Таллине футбольные игры. Пять-шесть тысяч зрителей собираются, не более. Зато мотогонки делают город пустынным. Сто тысяч зрителей собираются на шоссейном кольце Пирите. В Таллине чуть больше трехсот тысяч жителей. Каждый третий спешит занять место поближе к дороге. И едва ли не каждый третий из зрителей сам может управляться с машиной. На работу – на мотоцикле, на рыбалку – на мотоцикле, на свиданье – на мотоцикле, в гости – на мотоцикле, в путешествие (в Среднюю Азию, например) – на мотоцикле, девушка с женихом рядом. Рыбак на мотоцикле, художник на мотоцикле, молодая колхозница на мотоцикле. А как собралось больше десятка – уже непременно гонки. Каждое воскресенье в колхозах, рабочих поселках – состязания. В Таллине на кольцо Пирите попадают, конечно, самые сильные. И не только эстонцы собираются на это кольцо. Все крупные всесоюзные состязания – тут, на кольце Пирите. И это еще более бередит страсти. Парень в шестнадцать лет не мыслит себе жизни без пары колес. Конечно, не все попадают на кольцо в Пирите. Не все участвуют даже в маленьких состязаниях. Просто мотоцикл стал непременной частью быта в Эстонии. С 1 июля эстонская милиция строго постановила: ездить только в защитных касках. Это, конечно, поможет уберечь самые горячие головы на дорогах.
Разумеется, Таллин надо считать мотоциклетной столицей. Но, прилетев из Эстонии в Латвию, я увидел: под боком у эстонцев вырастает могучий соперник. На дорогах – сплошные каски (есть, оказывается, и у латвийцев постановление – «без касок ни шагу»). «Пирите? Пирите – это да… – сказал один рижский гонщик, которому я дал бы лет пятьдесят с лишним. – Вы приезжайте к нам в августе, увидите колечко».
…В окрестностях Риги мы с летчиком приземлились на опушке небольшого леска. Вышли из вертолета, курим. Глядим, мчится к машине мальчишка с ведерком. Лет тринадцать мальчишке. Думаем: бежит поглядеть вертолет. Нет.
– Дядя, плесни бензинчику…
– Это зачем же?
– Да кончился, а у нас два заезда еще…
– И ты?..
Мальчишка обиделся:
– Приходите… Мой номер 24-й.
Мы поднялись сверху глянуть на гонщиков…
Вот они мчатся по белой пыльной дороге. Во втором заезде на мопедах был и наш знакомый тринадцатилетний Кужнекс Вилнис. У старта и финиша волновались зрители.
Все лето бушуют моторные страсти в Прибалтике. А вы говорите – футбол, Золотая богиня… Всякому свое.
Снимок сделан с вертолета. Пилот машины – Владислав Борзый.
Фото автора. 30 июля 1966 г.Широка страна моя…
Это Днепрогэс… Людям старшего поколения объяснения вряд ли нужны. Каждый, кому сейчас больше пятидесяти, сразу скажет: «Днепрогэс». Тридцать четыре года назад все газеты мира напечатали примерно такой же снимок. Пожалуй, ни одной на земле плотине не выпало столько славы. Давайте вместе разглядим фотографию, сделанную несколько дней назад.
Ну, в первую очередь – необычайно красива! Промышленные постройки не часто радуют глаз. Тут же – подлинное художество. Идешь верхом – могучий бетонный мост несет людей, машины и подпирает воду. Со стороны глянешь – белое кружево на реке. Легкая, изящная дуга. Бетонное ожерелье… Какие хочешь слова будут здесь справедливы. Не обманитесь в размерах, глядя на снимок. Верхом плотины идут автобусы и машины. Но их не видно. Они мельче маковых зерен на этом снимке. Почти миллион кубометров бетона легло в плотину. Это много даже по нынешним временам. Но знают ли люди, которым сегодня двадцать и тридцать: бетон для днепровской плотины строители месили ногами. Ногами!!! Так же, как исстари на Украине месят глину с соломой для саманного кирпича. «Резиновые сапоги – и пошел! С песней месили…» – Это рассказал Афанасий Афиногенович Дмитрусенко, строивший плотину и живущий теперь в Днепропетровске.
