и Новую Смоленскую. Поперёк поля – ряд холмов, где можно было устроить оборону. Впереди мелкие речки Колоча, Война, Семёновка, глубокие овраги, они будут мешать французам передвигать войска вправо и влево, разворачиваться из колонн в каре. Правый фланг прикрывала река Москва, не обойдёшь.
Левый фланг был слабее. К нему примыкал заболоченный лес, но холмов и обрывов не было. Кутузов приказал укрепить этот участок. Возле деревни Семёновское начали строить флеши (земляные укрепления в виде углов, остриём в сторону противника). Их назвали Семёновскими, а позже Багратионовыми. Укрепили и центр, строили там на холме мощную Курганную батарею с тяжёлыми орудиями (позже её назвали батареей Раевского). Но и на правом фланге возводили батареи и Масловские флеши. Хотя для этих работ требовалось время, а неприятель догонял.
Впереди основной позиции был крутой холм у деревни Шевардино. Кутузов велел построить там редут (замкнутое укрепление в виде пятиугольника). Задержать врага. Для этого дал генералу Горчакову дивизию Неверовского, егерей, кирасир, казаков. 11 тысяч бойцов, 36 пушек. 5 сентября на них выкатились корпуса Мюрата, Понятовского, Даву. 30 тысяч врагов с ходу ринулись на недостроенный редут. Их отбросили. Французы подвезли 180 орудий. После жестокого обстрела штурмовали снова. После 4 часов непрерывного сражения неприятели ворвались в редут.
Но на подмогу подошла гренадёрская дивизия, и их вышибли. То же самое повторялось ещё дважды. Французы в жестоких рукопашных захватывают редут – а русские их контратакой выкидывают. Взять его так и не смогли. Но подтягивалась вся армия Наполеона. Защитники свою задачу выполнили, время выиграли. Ночью Кутузов приказал им отойти к своим. Мюрат заметил, что русские отступают. Бросил вдогон несколько кавалерийских полков.
Генерал Горчаков шёл с последним батальоном Одесского пехотного полка, в нём осталось 250 солдат. Услышал – из темноты накатывается грохот копыт. Горчаков велел бить в барабаны и кричать «ура!», но не трогаться с места. Французы ошалели от неожиданности. В темноте не могли понять, что за «ура», откуда? Остановились, смешались – и тут подоспел стальной полк русских кирасир. Разогнался и врезался в неприятельскую массу, смял её. Наполеон, приехавший к месту боя, расспрашивал своих командиров, сколько взяли пленных. Ответ заставил его призадуматься: «Ни одного, они не сдаются».
На следующий день, 6 сентября, обе стороны готовились к битве. У Наполеона было 135 тысяч солдат, 587 орудий. У русских 120 тысяч и 640 орудий. Но из них 15 тысяч неопытных новобранцев, 10 тысяч почти безоружных ополченцев. Кутузов даже не стал использовать ополченцев для боя. Определил их охранять обозы и санитарами, выносить раненых.
Наполеон в победе нисколечко не сомневался. Он опытным глазом сразу разглядел: на левом фланге позиции русских слабее. Решил основной удар направить туда. Правда, он уже представлял, наши солдаты будут драться круто. Хладнокровно прикидывал, что у него завтра погибнет 20 тысяч. Но Бонапарта это не смущало, он считал такие потери допустимыми. Останется вполне достаточно, чтобы взять Москву. К нему шли отставшие части, пополнения из Польши, Германии, Франции.
Бонапарт говорил приближённым: подойдут подкрепления, и мы станем ещё сильнее, чем до сражения. А царю после падения Москвы придётся молить о мире, поклониться Наполеону. Отдать земли, какие он скажет. И самому стать послушным слугой Бонапарта, как прусский король или австрийский император. Солдатам Бонапарт, конечно же, не сообщал свои расчёты, сколько их убьют. Им зачитали приказ императора: «День, которого вы так желали, настал». Наполеон объявлял, что победа откроет им ворота Москвы со всеми её богатствами, с удобными квартирами на зиму. А там и войне конец.
Орудий у русских было больше. Но и это Наполеона не смущало. Он сам был артиллерийским специалистом. У французов большинство пушек были лёгкими. Их предстояло выкатывать прямо в передовые цепи. Прокладывать огнём дорогу пехоте и коннице. А 80 пушек были тяжёлые, дальнобойные. Стреляли дальше, чем русские – на два, а то и два с половиной километра. Бонапарт приготовил нашей армии сюрприз. Наметил так расставить эти пушки, чтобы они оставались недосягаемыми для русских ядер и бомб. С дальнего расстояния точно попасть в какую-то цель они не могли, но если будут палить непрерывно по скоплениям людей, в кого-нибудь угодят.
В русском лагере Кутузов построил войска. Священники отслужили молебен перед чудотворной Смоленской иконой Божьей Матери, спасённой из горящего Смоленска. Кутузов первым приложился к ней. И шёл за ней со слезами на глазах. Икону несли вдоль строя, и все воины прикладывались к ней. Пели молитвы: «Заступница Небесная, сохрани нас под кровом Твоим!» А потом Михаил Илларионович обратился к солдатам: «Братцы! Вам придётся защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови! Надеюсь на вас!» Ему ответили громовым «ура!». Офицеры перед битвой переодевались в парадные мундиры, как на праздник. Солдаты – в чистое бельё. Если убьют, предстать чистыми перед Богом.
Кутузов распределил войска на несколько частей. Правым флангом командовал Милорадович, центром – Дохтуров. Общим начальником над этими участками стал Барклай-де-Толли. А левым флангом командовал Багратион. И не только Наполеон, но и Михаил Илларионович заготовил для него пару сюрпризов. Он тоже угадал, что главный удар обрушится на левый фланг. Сюда Кутузов скрытно, по лесу, направил корпус генерала Тучкова 1-го. И расположил его скрытно, в лесу. Причём поставил перпендикулярно основным позициям. Когда враг навалится на Семёновские флеши, этот корпус и 8 казачьих полков генерала Карпова должны были неожиданно обрушиться на него с фланга.
Другой сюрприз Кутузов готовил вместе со своим талантливым начальником артиллерии генералом Кутайсовым. Почти половину орудий, больше 300, они оставили в резерве. В запасе. Зная силу ударов Наполеона, Михаил Илларионович заранее позаботился – если враг прорвёт наши позиции, то он их… всё равно не прорвёт. Сотни орудий встретят его на второй линии. К сожалению, первый замысел Кутузова испортил начальник штаба Беннигсен. Уже утром, перед самым боем, он объезжал позиции. Увидел, что корпус стоит «неправильно», боком ко всей армии. Приказал ему переместиться к деревне Утица и развернуться в общую линию с остальными войсками. Корпус, укрывшийся в лесу, «рассекретился». Беннигсен даже не доложил Кутузову, что он поменял. Ну а дальше стало уже не до этого.
7 сентября в 6 часов утра загрохотали пушки. Дивизия французской пехоты ринулась в атаку на правом фланге русских. Впереди главных позиций были выдвинуты егеря. Гвардейский егерский полк вступил в неравную схватку. В ней полегло больше 700 наших солдат. Остатки полка откатились из деревни Бородино за речку Колочу. Враги сунулись было за ними, но подоспели ещё три русских егерских полка. На обрывистом берегу речки французов остановили и дальше не пустили. Хотя
