Ознакомительная версия.
Сочувственное отношение градоначальника Фуллона к Гапону и к его делу в значительной степени способствовало широкому развитию работы «Собрания», и в этом была несомненная заслуга Гапона. Очевидно, Фуллон, сильно доверяя Гапону и его докладам, закрывал глаза на многое, что делалось и не было предусмотрено уставом, или на то, что было предусмотрено уставом, но не выполнялось.
Приглашения «поляков, финнов и евреев» противоречили основному пункту устава, так как в нем особенно подчеркивалось, что «Собрание» является собранием русских фабрично-заводских рабочих. В данном случае Гапон говорит правду, и несмотря на то, что, согласно воспоминаниям И. Павлова, — «на практике евреев не любил», однако «не раз говорил, и говорил без всякого постороннего принуждения, что наступила пора привлекать евреев к общей работе и что теперь общие усилия очень желательны» («Минувшие Годы», 1908, № 3, с. 45).
Значение военных неудач для пропаганды в «Собрании» отмечается, кроме Гапона, и Варнашевым (Историко-Революционный Сборник, I, с. 200) и Павловым («Минувшие Годы», 1908, № 3, с. 47); последний в дополнение к запискам Гапона сообщает и характер пропаганды: «Был намечен кружок наиболее развитых рабочих, который выработал, под руководством Гапона, целый план действий. На обязанности этого кружка лежало внимательно следить за газетными статьями и отмечать самые животрепещущие и наиболее отвечающие моменту. Затем статьи эти сообща обсуждались, распределялись роли и по намеченному плану с надлежащим освещением или прочитывались целиком, или излагалось их содержание на рабочих собраниях…»
Святополк-Мирский, князь Петр Дмитриевич, род. 1857 г., генерал-адъютант; с 1900 г. командир отдельного корпуса жандармов; после смерти Плеве и до назначения генерал-губернатором Трепова был министром внутренних дел. О так называемой «весне», как обыкновенно характеризуют его управление министерством, см. в книге Л. Троцкого «1905 г.», М., 1922.
Состоявшийся в Петербурге, несмотря на запрещение правительства, земско-городской съезд в своих заседаниях 6–8 ноября 1904 г. принял резолюцию о необходимости проведения в жизнь принципов: неприкосновенности личности, свободы слова, печати, собраний, союзов, уравнения прав, изменения положения крестьян и участия в законодательстве народного представительства как особого выборного учреждения.
Оба упоминаемые Гапоном события не «сопровождали» друг друга. Земский съезд состоялся 6–8 ноября, а 20 и 21 ноября состоялось собрание присяжных поверенных и их помощников по поводу сорокалетия судебных уставов. Не допущенные в помещение Окружного суда прокурором Судебной палаты Вуичем, присяжные поверенные собрались в Городской думе и вынесли резолюцию о необходимости народного представительства и что без признания за всеми гражданами равных прав, без гарантии неприкосновенности личности и жилища, без свободы совести и вероисповедания, свободы печати, собраний и союзов невозможна правильная организация отправления правосудия (Сборник «Наша Страна», 1907, с. 37).
В ноябре 1904 г. мы присутствуем при втором моменте в истории петиции 9 января (о первом — март 1904 г. сказано выше). Можно считать, что в ноябре месяце идея рабочей петиции окончательно окристаллизовалась.
Когда происходило совещание с интеллигентами, о котором говорит Гапон, точно установить нельзя — было оно, очевидно, в начале или средине ноября.
«Собрание 32 человек», о которых говорит Гапон, — собрание одиннадцати председателей отделов со своими «штабами», состоявшееся 28 ноября 1904 г. Дату эту точно указывают участники собрания, так как в этот день была студенческая демонстрация на Казанской площади, кончившаяся избиением демонстрантов. На этом собрании должна быть принята «программа пяти» под видом петиции или резолюции на предмет выступления «Собрания». Краткий отчет о нем см. в воспоминаниях Варнашева (Историко-Революционный Сборник, I, с. 201–202).
В октябре (а не в ноябре, как пишет Гапон) под покровительством фабричного инспектора Литвинова-Фалинского, А. М. Ушаков, Д. В. Старожилов, В. И. Пикунов — старые «зубатовцы» (о них см. выше — примечание 66) образовали «СПБургское общество взаимопомощи механических рабочих».
Гапон вскользь упоминает о причине своего разногласия со «штабными» в вопросе о подаче петиции: он боялся, что за отсутствием поддержки со стороны народной массы правительство не отнесется серьезно к рабочей петиции. Момент выступления Гапон связывал сначала с 19 февраля 1905 г., потом с моментом ожидавшейся гибели эскадры Рождественского. За ожидание этой катастрофы стояли, кроме Гапона, Кузин и Варнашев; на скорейшем выступлении настаивала группа во главе с Карелиным и Васильевым. Такое положение оставалось и в декабре, и даже когда подача петиции связывалась с Путиловской забастовкой, Гапон все же был сторонником более отдаленного срока подачи петиции и уступил только после жарких и долгих споров.
В показаниях, данных членами «Собрания» в 20-х числах января 1905 г. Вл. Иноземцевым и Вл. Ал-др. Яновым, говорится, что 12 декабря, на собрании председателей Отделов в квартире Гапона, появилось новое лицо, по фамилии Финкель (помощник присяжного поверенного Финкель был, собственно говоря, не новым лицом, так как еще с начала 1904 г. читал лекции и, как юрист, давал юридические советы членам «Собрания»). По словам Янова: «Финкель указал на то, что студенты поддерживают выставляемые ими требования демонстрациями; земцы, юристы и другие общественные деятели составляют и подают петиции с изложением своих требований, а рабочие остаются безучастны к этому, и предложил присоединиться к тому или другому способу заявления о своих требованиях, так как, если они этого не сделают, то другие, получивши что-либо по своим требованиям, — уже о рабочих не вспомнят, и они останутся ни при чем».
Четверо уволенных с Путиловского завода мастером Тетявкиным рабочие: Сергунин, Субботин, Уколов и Федоров. В объявлении директора завода Смирнова от 30 декабря 1904 г. (см. ниже) и в донесении ст. фабр. инспектора Чижова говорится, что Сергунин, действительно, за неспособность к работе был уволен 4 декабря; Субботину увольнение не было объявлено, но предложено 22 декабря принести записку о болезни от доктора; Федоров — продолжает работу, Уколову в декабре был объявлен расчет за прогул, но, после обещания не делать прогулов, расчет был отменен. См. также письмо в редакцию Смирнова в газету «Русь», в № 381, от 30 декабря 1904 г. Разбор указанного объявления сделал на собрании 2 января Вл. А. Иноземцев («Красная Летопись», I, с. 17–18).
Ознакомительная версия.
