Ознакомительная версия.
Но я не был готов остепениться и начать жить с одной женщиной. Помимо молодых леди, с которыми у меня был случайный секс, я стал также встречаться с Сюзетт Чарльз. Она заняла второе место на конкурсе «Мисс Америка», а затем надела корону, когда Ванесса Уильямс была вынуждена отказаться от своего титула после того, как «Пентхаус» опубликовал ее фотографии в обнаженном виде. Сюзетт была очень красивая, зрелая девушка, старше меня на несколько лет.
Что происходило со мной? Почему я менял женщин как перчатки? Я не могу себе представить, чтобы я поступал подобным образом сейчас: ходил к кому-то в гости, заскучав, шел в другой дом, чтобы провести там время, а в конце вечера, после посещения двух или трех женщин, возвращался бы домой и звал к себе еще кого-то, чтобы провести с ней ночь. Это был безумный образ жизни, но все, с кем я тогда общался, утверждали, что это было нормально, поскольку я тусовался со знаменитостями, которые делали совершенно то же самое.
Так что, в плане общения с женщинами я за рекордно короткое время прошел путь от голодания к пиршеству. Если уж продолжать этот образ, то к столу необходимо добавить еще один роковой персонаж: Робин Гивенс. В Англии я как-то оказался в постели с одной британской цыпочкой, на заднем плане транслировались телевизионные программы, показывали «Соул Трейн»[88]. Я обернулся, чтобы взглянуть на экран, а там была эта красивая негритянка.
– Кто это? – спросил я британскую цыпочку.
Она не знала, поэтому я стал внимательно смотреть передачу и услышал, что гостями передачи были участники телевизионного комедийного шоу «Мастер-класс». Я позвонил своему приятелю в Лос-Анджелесе Джону Хорну, он сделал звонок антрепренеру Робин, и мы договорились поужинать в Лос-Анджелесе по моему возвращению в Штаты. Я пошел вместе со своим приятелем Рори Холлоуэем, которого я знал еще по Катскиллю. Мы встретились в «Ле Дом», хорошем ресторане на бульваре Сансет. В то время я постоянно опаздывал: я считал, что все должны ждать меня. Однако до меня что-то должно было дойти, когда, войдя в ресторан, я увидел там Робин вместе со своей сестрой, своей матерью и своим агентом по рекламе.
Я не знал, что Робин и ее мать, Рут, с момента выпуска Робин из колледжа вели охоту за большой черной знаменитостью для Робин. Я почувствовал исходившие от нее сильные сексуальные флюиды, это была какая-то химия. Она утверждает, что позднее в тот вечер мы остались вдвоем наедине и что я заснул у нее на коленях, пуская на нее слюни. Подозреваю, что это верный способ завоевать женщину – пустить на нее слюни.
После того как я увидел эту парочку в деле, меня поразило, насколько типичной мамашей-паразитом была Рут. Она инвестировала в свою дочь, чтобы та могла либо стать важной персоной, либо, по крайней мере, выйти замуж за важную персону. Они как-то пролезли в сериал «Шоу Косби» и, пользуясь этим, напросились на постой в дом Билла Косби в Лос-Анджелесе.
Я, конечно, не собирался лить воду на ее мельницу, но читать отчет Робин о совместно проведенном нами времени – это все равно что читать отвратительный сентиментальный роман и ужастик одновременно. Описывая первые дни, которые мы провели вместе в Лос-Анджелесе, Робин рассказывала о том времени, когда ее мать и сестра уехали в Японию, а она осталась одна со мной:
«Я не знаю, что ты пытаешься сделать или чего хочет этот мальчик, я не знаю, кому ты хочешь сделать больно, – говорила ей ее мать. – Иногда я верю, что мне, потому что ты считаешь, что я требую слишком многого, а иногда мне кажется, что себе, потому что ты сама говоришь, что не можешь соответствовать моим требованиям. Но я точно знаю одно: если ты играешь с огнем, ты можешь сгореть, и попомни мои слова: с некоторыми вещами слишком опасно играть».
Этот дерьмовым бред звучит, как плохой фильм по телеканалу «Лайфтайм». Возможно, ее мать на самом деле сказала следующее:
– Давай-ка захомутаем парня. Покажи, чему я тебя учила все эти годы. Это не сработало с Эдди Мерфи или Майклом Джорданом, так давай попробуем этого важного ниггера.
– Мама, о чем ты говоришь?
– Я слишком много трудилась над этим, чтобы ты впустую растратила этот капитал на некоторых…
– Мама, мы же просто веселимся! Или ты считаешь, что я не заслужила того, чтобы немного повеселиться?
Рут Безжалостная[89] действовала так, словно я был халявщиком, пытавшимся заполучить в свои руки средства шоу «Мастер-класс», которых на самом-то деле не хватило бы даже, чтобы оплатить мою месячную аренду. У них не было ничего, пока на сцене не появился я. Они представляли собой двух разорившихся шарлатанок. У них ничего не было. Они представляли собой один большой мираж.
В своей книге Робин намекает, что мы не спали, но на самом деле я поимел ее в первый же или во второй вечер, когда она пришла ко мне в отель. Вместо этого она утверждает, что мы прогуливались по торговому центру и несколько часов играли в зоомагазине со щенками. Вы видели меня когда-нибудь в этом е… ном торговом центре, меня, чемпиона мира в тяжелом весе? Что, бл… дь, мне делать в торговом центре?
Так что, говоря по правде, я с ней не гладил щенков, а знакомил ее с наркодилерами. Однажды вечером, несколько месяцев спустя, мы шли по Манхэттену, по Шестой авеню и Сорок первой улице, и когда мы проходили мимо Брайант-парка, я заметил одного наркодилера, которого знал еще по Браунсвиллу. Я подошел к нему, мы поздоровались «дай пять», и Робин была поражена, что я знал этого парня. Уверен, она была уязвлена, что ей пришлось стоять рядом с типом такого сорта, ведь она была так вычурна и фальшива. Она просто не чувствовала себя комфортно рядом с нормальными обычными людьми. На мой взгляд, наркодилер из моего района был нормальным обычным человеком.
Я не был в деле более трех месяцев, на тот момент это был самый большой простой в моей карьере. Под делом я имею в виду работу на ринге. Настало время завоевать еще один чемпионский пояс. Джеймс «Костолом» Смит был чемпионом мира по версии WBA, и я отобрал у него этот титул 7 марта в Лас-Вегасе.
В этом бою я не мог выложиться на все сто процентов. У меня было защемление нерва в шее, которое мучило меня в течение многих лет, и в этот раз оно причиняло мне сильную боль. Но я действовал на ринге так, словно я был его хозяином. Я считал ринг своим домом, это было место, где я жил, где я чувствовал себя абсолютно комфортно в его пределах. Но я еще не был закаленным, опытным боксером в полном смысле этого слова.
Со мной тогда было не все в порядке. Я чувствовал себя, как Джон Макинрой[90]. Б… дь, да какая разница? Я всегда испытывал к нему большое уважение. Он был таким грубым зверем, и я ощущал себя им же. Я считал, что мне предоставлено право делать в мире бокса все, что полагаю нужным, а если у меня что-то не получалось, вы могли спросить с меня.
Ознакомительная версия.
