Вернувшись в Нью-Йорк, я собралась с духом и позвонила Артуру, который не смог отказаться от моего приглашения. Это было в 1955 году. Он признался, что много думал обо мне и ему самому очень хотелось позвонить. Мы начали регулярно встречаться, все лето и осень, несмотря на то, что Артур был все еще женат и испытывал угрызения совести по этому поводу — впрочем, как и по многим другим причинам. Чудо из чудес, мы смогли сохранить наши свидания в тайне, встречаясь в отдаленных местах, в дешевых забегаловках, о которых никто никогда не слышал. Кто беспокоится о еде, когда речь идет о любви? Любовь — это самый короткий путь, чтобы мы, люди, могли попасть в рай. Без любви жизнь не имеет смысла.
Однажды мы в порыве веселья выбросили наши десерты из окна с криком:
— Кому нужен шоколад, когда у них есть любовь?
Надеюсь, что какие-нибудь собаки воспользовались нашей добротой. Мы с Артуром были счастливы просто быть вместе. Мы много гуляли и катались на велосипедах по улицам города. Никому не приходило в голову, что Мэрилин Монро ездит на велосипеде, поэтому наши встречи оставались для всех тайной. В интервью журналу в июле этого года я обмолвилась, что подумываю о покупке дома в Бруклине. Когда корреспондент спросил почему, я сказала, что всегда любила Бруклин — я, которая до встречи с Артуром Миллером думала, что Бруклин — это небольшая река в Англии!
Журналист заметил мой любимый английский велосипед в кухне, и я объяснила, что люблю кататься на нем в Центральном парке и на Оушен-Паркуей в Бруклине. О том, что Артур Миллер вместе со мной занимается велосипедным спортом, я умолчала.
8 июня 1959 гМэрилин продолжила рассказ о своих отношениях с Артуром Миллером:
— Мы тайно встречались, скрываясь от глаз папарацци и друзей. Я простодушно ловила каждое его слово и думала, что, узнав о многом от величайшего драматурга в мире, смогу восполнить пробелы моего образования. Артуру, естественно, льстило, что им увлечена молодая, известная кинозвезда. Он говорил, а я слушала, по крайней мере на ранних этапах наших отношений. Он читал мне лекции о театре, книгах, музыке и коммунизме. О последнем — особенно много. Я, как завороженная, тщательно записывала его слова, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей.
Мы не хотели, чтобы разговоры о наших встречах попали в газеты. Чтобы предотвратить слухи, я попросила актера Эли Уоллаха сопровождать меня до места свидания с Артуром. Стали распространяться сплетни о нас с Эли. Его жена, актриса Энн Джексон, услышав об этом, был очень расстроена. Но лишь до тех пор, пока мы ей не объяснили, что Эли был просто ширмой для Артура. Успокоившись, она рассмеялась, и мы начали встречаться вчетвером.
Но несмотря на все меры предосторожности, слухи успешно распространялись. Десятого июня 1956 года Уолтер Уинчелл написал в своей колонке: «Драматург Артур Миллер, который, как говорят, будет следующим мужем Мэрилин Монро, завтра завершит официальное оформление своего развода. Его следующая остановка, конечно, весьма проблематична. Повестка, выданная комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, станет проверкой для всего круга друзей Миллера, которые также оказались близкими друзьями мисс Монро. Все они в прошлом являлись коммунистическими сторонниками».
Мерзавец! Как он смел публиковать откровенную ложь?! Я сторонница коммунистов? Я знаю о политике не больше обезьяны в зоопарке. Мне известно только то, что чувствует мое сердце, и если это коммунизм — это новость для меня. Кроме того, у Артура замечательные друзья, лучшие представители американского театра.
И послушайте, доктор! Когда он был в Вашингтоне, Артур получил предложение от Уолтера Фрэнсиса, председателя комиссии, что он отменит слушания по его вопросу, если я соглашусь позировать для фотографии с ним. Можете поверить в это? Насколько коррумпированным может быть наше правительство? Не отвечайте на этот вопрос, или я проведу здесь весь день. Артур сказал:
— Видимо, они считают меня действительно опасным.
Артур, конечно, ответил отказом. Если бы он поступил иначе, нам обоим пришлось бы пройти через это. Мое мнение о бюро было амбивалентно: они все прохвосты. Артуру пришлось послать их всех подальше, но так как он является обладателем Пулитцеровской премии, он умеет указывать адрес в более изысканной форме, чем я.
Только одна вещь из тех, что Артур сказал бюро, мне не понравилась. Когда они спросили, почему он хочет ехать в Англию, он ответил:
— Я планирую постановку моей пьесы «Вид с моста» в лондонском театре. Я поеду туда с женщиной, которая в тот момент будет моей женой.
Бюро было не известно, кого он имеет в виду. Так же, как и мне. Было бы неплохо, если бы он сначала спросил меня, и мне не пришлось бы об этом узнать вместе с миллионами незнакомых людей. Но таков Артур — кристально честный человек.
Несмотря на склонность идеализировать Миллера, Мэрилин сомневалась, стоит ли ей выходить за него замуж, потому что была не уверена, что они подходят друг другу. Он поразил ее своим умом и талантом, но она считала, что недостаточно умна, чтобы удержать его интерес надолго.
— Что произойдет, когда он меня узнает? — сокрушалась она.
Приблизительно тогда же Артур признался репортеру журнала «Время», что Мэрилин — самая женственная представительница прекрасного пола, которую он может себе представить. Он сказал, что люди, оказавшись рядом с ней, задыхались от восторга. «Мужчины ярче проявляли черты характера перед Мэрилин. Фальшивые становились более лживыми, застенчивые — более стеснительными, добрые — еще сердечнее, растерянные — еще более смущенными. Она бросает вызов всем, кто оказывается рядом. Она как магнит, как лакмусовая бумага, которая проявляет основные качества каждого человека, так что он становится тем, кем по сути является. Она буквально не способна говорить неправду. В своей актерской игре она ищет первопричину ситуации, которая позволяет ей проникнуть в самое ядро».
Разве не такую привлекательность имел в виду Юнг, когда писал: «Существуют определенные типы женщин, словно природой созданных для того, чтобы притягивать проекции анимы, и действительно, едва ли можно не упомянуть о выраженном «аниматипе». Так называемый «сфинксоподобный характер» составляет обязательную часть психологической экипировки этого типа наряду с уклончивостью и интригующей неуловимостью, — и речь здесь идет, конечно, не о том расплывчатом, неопределенном пятне, которое ничего не выражает, а о той неопределенности, что выглядит полной обещаний, подобно говорящему молчанию Моны Лизы. Женщина этого типа стара и молода, мать и дочь, обладает более чем сомнительным целомудрием, но по-детски невинна и к тому же наделена той наивной хитростью, которая так обезоруживает мужчин?»
