идея была не моей, а вашей.
Н.И.: - Возможно, хотя это не совсем так. Читала твои статьи. Бойко пишешь. Спасибо, помог выступлением и по поводу редких элементов: привлёк внимание специалистов и общественности.
Чалов: - Вот это для меня действительно важно. (С лёгкой иронией и в то же время с гордостью). Сейчас я рядовой корреспондент полуострова Сокровищ, и в свои 36 лет – начинающий писатель. Горжусь этим, не скрывая чувств.
Н.И.: - Однако вчера ты был хорош в кругу своих новых друзей. Нечего сказать.
Чалов (грустно): – Да, вчера я затосковал… трошки.
Н.И.: - С чего так, если не секрет?
Чалов: – Не секрет. (Серьёзно) О жене и дочке затосковал.
( Пауза.Наталья Измайловна заметно грустнеет. В её воображении знакомая мелодия и слова «Испить с тобой любви отраву хотелось сердцу моему»).
Н.И.(со скрытой надеждой): – А как с теми, которые по тебе сохнут?
Чалов (после паузы):
Когда б я мог не колебаться,
Не быть в плену слепых страстей,
Когда б я мог не спотыкаться
О ворох мелочных затей,
Когда б я мог самозабвенно
Одно любить, другое бить,
И свежих чувств ловить мгновенье,
Чтобы тотчас же их забыть!..
Но мир – сплошные парадоксы,
А я, увы, его мирок.
…Не от того ль любые ГОСТы
Мне режут горло поперёк?!..
Н.И.: - Неисправимый ловелас, самовлюблённый к тому же…
Чалов:- Нет, Наташенька, это старые вирши… Кстати, как у вас с Олегом?.. И где сын?
Н.И.: - С Олегом – никак. Говорят же, что я сильная женщина – решаю один раз. А… Андрюшка учится в институте, в Омске. (Несколько разочарованная) Ну я, пожалуй, пойду на свой самолёт. Когда будешь в наших краях, заходи в контору. Ребята будут рады встретиться с собкором полуострова Сокровищ.
Чалов (вставая): – Непременно зайду. ( Помогает Наталье Измайловне надеть плащ. И вот она у двери). Наталья Измайловна! Наташенька!
( Войтова резко оборачивается. Чалов стоит перед ней на коленях)
Прости меня… Наташа…
(Некоторое время растроганная Наталья Измайловна нежно перебирает волосы на голове Чалова. Затем, взяв себя в руки, отстраняется и со словами «Будь счастлив, Виктор» – удаляется).
Конец
Алма-ата
26.10.1976 г.
Вышли из редакции поэты Бернадский, Смирнов и с ними я. Не успели перейти проезжую часть асфальта, как увидели двух типов, которые выстроившись «в ряд» и воздев руки под козырёк, смотрели на нас, как на солнце. Поджидали. «Сельские мечтатели», – сказал Валентин Смирнов. Один увязался за нами. Звали его Миша. 52-х лет. «Самый главный его промах, – комментировал Смирнов,– это то, что он считает себя слишком умным. Работает в сельхозжурнале – «сельский мечтатель!». На нас напал смех. Валентин незаметно для Миши обхохатывал его, а когда тот встревал в разговор, Смирнов говорил: – Нет, нет, Миша, мы не о тебе». И в самом деле, Миша был смешон. Высокий, рыхлый, в очках, с каким-то странным разрезом глаз – от переносицы к бровям. «Чеховский герой». На базаре купили огурцов и, как оказалось, непросолённой капусты. Взошли в забегаловку наверх. Мы с Валентином не пили. Василий Анисимович поварчивал: «Не знаете, чем лечиться надо».
– Говорят, Миша, ты с двумя бутылками «Рубина» поднимался в редакцию и с каждым этажом твоя брань, всё сильней сотрясала стеклянные стены здания, – подзадоривал Смирнов. Дело в том, что Мишу на днях уволили из журнала «Сельское хозяйство». – Ложь это всё. Я никогда не пью «Рубин» и вообще паршивое дешевое вино, – оправдывался Миша, прихлёбывая дармовое «Белое крепкое». – А дело было так: ко мне домой пришёл сантехник и мы выпили бутылку водки. Потом я пошел в редакцию, по дороге ещё слегка приложился. Зашёл к редактору Ковалёву и говорю:– Почему ты меня не посылаешь в Целиноград, я привезу оттуда проблемную статью о механизации чеснока и лука?– Тот буркнул: «Посмотрим». Я вспылил: -Ты всё время говоришь «посмотрим», а не посылаешь. Собрались здесь бездари, сами ничего не делаете и другим не даёте, такие-растакие. Правда, выматерился крепко. Давление у меня поднялось… А на завтра– редакционная коллегия. И Лемберг, который не числится даже у нас в штате, выносит предложение: уволить меня с работы. Я стал просить, мол, так и так, товарищи, 30 лет работаю в печати – и вдруг выгнать. Я фронтовик, один из немногих оставшихся уже добровольцев, контуженный, наконец. Один раз сорвался – и вы меня увольняете по статье «за пьянку». Но они были непреклонны. Пришлось привлечь друзей и близких, чтобы удалиться с чистыми документами. Сейчас мне нашли работу – с завтрашнего дня приступаю – с окладом на 35 рублей больше чем здесь… А через некоторое время Миша разглагольствовал о рыбе: «В рыбе я понимаю толк, – говорил он, – 50 видов рыб знаю на память, могу сейчас перечислить». В это время мы со Смирновым, да и остальные тоже, уплетали рыбу, которую так никто и не смог определить какая – хек или судак. Миша явно испортил нам компанию.
…Узнал, что поэт Александр Скворцов лежит с опухшей печенью. Жена говорит: «Раньше выпивал пять бутылок в день, а теперь одну в пять дней».
10.12.1976 г.
Дня три назад умер поэт А. Скворцов. Об этом узнал из некролога в «Вечерке». Говорят, на поминках, слушали есенинские песни. Александр подражал Есенину и любил его. В. А. Бернадский, конечно же, был на похоронах и поминках.
Размышлизмы
В чём смысл жизни?..
Своё произведение – своё детище из собственной фантазии. Это ли не здорово? Это ли не творчество?..
Тщеславие – это хорошо до тех пор, пока не поймёшь, что это вздор. Нельзя всю жизнь стремиться только к славе. Тем более, если это желание незаслуженное.
Стремиться к изобилию? Значит в конечном итоге стать ненасытным скрягой, сутягой. Это тоже беспредельно. Да к тому же такое стремление отвлекает от других более ценных целей.
Наслаждение любовью – хорошо, здорово. Особенно в начальной стадии, когда есть противоборство духов и радость победы. Потом же всё, как всегда, как система,– суета с житейскими отвлечённостями. Постоянное наслаждение первоначальной стадией любви – бесконечно. Это просто уход от жизни. Как альпинизм, туризм – самообман, самообольщение.
Путешествия также скучны, если путешествуешь много. Притупляется внимание, как в картинной галерее. Путешествия хороши, когда изумляют. Но постоянное общение с природой, как и с людьми, стирает восторг изумления, и ты начинаешь «прикидываться», изображать искусственно изумление.
Так что же есть радость и цель жизни? Только творчество. Оно беспредельно. Но всегда заключает в себе трепет. А это
