Константин в разрывах снарядов разглядел, что головное звено уже ринулось вниз. Пора бы... Почему штурман тянет?.. Летчик бросил торопливый взгляд на остекленный пол кабины. Там, на плексигласе продольная красная черта. Полыхающий выстрелами крейсер двигался точно по ней. Молодец, Женя! Хорошо вывел!
- Пошел!
Навстречу понеслись клубы дыма, частые взрывы, веера и снопы огненных светлячков. Цель в прицеле! Какой же огромный этот крейсер! Константин наложил светлые линии оптического прибора на корабль. А тот стремительно растет в размерах, будто распухает, расширяется, увеличивается... Вдруг все исчезло в огромном облаке водяной пыли, огня и дыма, - это взорвались мощные бомбы звена Ракова, одна из них - летчик успел заметить - прямо у трубы!
- Выводи! - хлопнул по плечу штурман.
- Получай, фашист, привет из Донбасса! - Усенко с силой утопил кнопку на штурвале.
Освобождаясь от "полутонок", "петляков" вздрогнул и вышел из угла пикирования. Он понесся над причалами порта.
- Пройди по прямой! Сфотографирую! - попросил штурман. Схватив огромный короб аппарата перспективной съемки, Евгений вскинул его, прицеливаясь на середину корабля, защелкал спусковым крючком. - Ах, какие снимки! Какие снимки!
Комэск оглянулся, чтобы хоть краешком глаза посмотреть, что там с крейсером? Но тут же забыл об этом и стал искать ведомых. Где они? Ах, вот! Вынырнули из пелены дыма, пристроились. "Яки" - тоже над головой! Порядок! Кажется, и в этот раз пронесло...
А крейсера так и не увидел. Зато Кабанов радовался:
- Костя! Крейсер кренится! Ура-а!
- Командир! В атаку вышли топмачтовики Пономаренко! - докладывает радист Ершов. - Крейсер пошел под воду!
Усенко вывел свою группу из зоны зенитного огня, по привычке взглянул на часы, отметил: от начала атаки до конца операции прошло восемь минут. "Порядок!"
Фашистский крейсер был потоплен. Задание командования выполнено.
Родина высоко оценила мужество, храбрость и отвагу морских летчиков. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года командиру операции Ракову Василию Ивановичу вторично было присвоено звание Героя Советского Союза. Высокое звание Героя Советского Союза получили Давыдов Сергей Степанович, Кабанов Евгений Иванович, командир истребителей Мироненко Александр Алексеевич, топмачтовики Пономаренко Илья Неофитович, Тихомиров Иван Васильевич и Сачко Иосиф Кузьмич. Орденами и медалями были награждены многие техники и штабные работники.
Константину Усенко разрешили десятисуточный отпуск.
8
Шесть лет не переступал сын порог отчего дома с тех самых пор, как уехал в Ворошиловградскую авиашколу. Вот он, родной Донбасс, село Кирово! Константин узнавал и не узнавал родные места. Конечно, он не ожидал увидеть цветущий край после немецкой оккупации, хорошо знал "почерк" фашистов. Но то, что увидел и услышал в родном селе, затерянном среди холмов на окраине области, превзошло все его мрачные ожидания. Будто смерч прошел над селом. Ни один двор не минула проклятая беда: кто-то погиб, защищая Родину, кого-то угнали в фашистскую неволю или убили, повесили, над кем-то гитлеровцы надругались, кто-то умер, не перенеся всех тягот и невзгод. Но были такие, кем гордился Константин. Опи сражались в армии, в партизанских отрядах и громили фашистов.
Встретил Константин иссохшую от горя и голода мать, постаревшего и осунувшегося отца, не по летам взрослую младшую сестренку Машеньку. Умерла от тяжелой болезни в эвакуации старшая сестра Татьяна. Младший брат лейтенант Николай храбро сражался на фронте. Он был командиром реактивной установки "катюш", воевал в Сталинграде. Взорвавшаяся вражеская мина трагически оборвала его жизнь.
Побывал Константин Степанович в Красном Лимане, в Славянске, в Артемовске, Ворошиловграде и везде видел сплошные руины, опустошение, ничем не измеримое людское горе.
Родные края летчик покидал с новым, каким-то обостренным горестным чувством: им владела одна мысль:
уничтожать ненавистных фашистов как можно больше. Он находился еще в Донбассе, а думы его уже были там, на фронте, в родной экскадрилье...
Ведущий пикировщиков Балтики
1
В авиаполк Усенко вернулся в то время, когда на Северо-западном фронте заканчивалась подготовка к освобождению Прибалтийских советских республик. На северном его участке в конце июля 1944 года сокрушительным ударом войск 8-й армии Ленинградского фронта и моряков Краснознаменного Балтийского флота была разгромлена вражеская оперативная группировка "Нарва", освобожден город Нарва, вернее, то место, где веками стоял этот чудесный древний эстонский город, фашисты буквально стерли его с лица земли. Фронт подошел к основным узлам укреплений, закрывавшим дальнейшее продвижение к Таллину. Армия и моряки приступили к подготовке Таллинской наступательной операции: подтягивались резервы, базы снабжения, осуществлялась перегруппировка сил. Балтийская авиация частью своих сил прикрывала эти маневры, другой - наносила удары по кораблям противника и его приморскому флангу.
Одновременно с ленинградским и войска 1-го Прибалтийского фронта нацелились на Ригу и даже обошли ее с запада, вырвавшись на побережье Ирбенского пролива, но под давлением превосходящих сил врага вынуждены были отойти на восток до Шяуляя и совместно с другими фронтами также начать подготовку к новому наступлению.
Прибалтике гитлеровское командование придавало особое значение: она прикрывала подходы к Восточной Пруссии - колыбели фашистской военщины - и к стратегическим морским коммуникациям из Финляндии и Швеции в Германию. Поэтому на территории Прибалтики было сосредоточено пятьдесят шесть пехотных дивизий и три бригады с частями усиления и поддержки, а в восточные военно-морские базы переведены основные силы военного флота: два линейных корабля, шесть крейсеров, тридцать четыре эсминца и миноносца, двести пятьдесят подводных лодок, свыше пятисот других боевых кораблей.
По количеству подтягиваемых сил с обеих сторон было видно, что надвигались решающие сражения, и командующий военно-воздушными силами КБФ генерал-полковник авиации Самохин приказал 8-й Гатчинской минно-торпедной авиадивизии перебазироваться в главный район предстоящих событий - на аэродромы Северной Литвы.
Погрузив все, что было крайне необходимо для боевой работы на новом месте, авиаполки перелетели на аэродром Паневежис. Туда же двинулись наземные эшелоны.
Паневежский аэродром по сравнению с теми, на которых до сих пор базировались флотские пикировщики, был огромен.
- Тут же можно взлетать эскадрильями! - удивлялся Константин, обходя вместе с командирами отличную бетонную взлетно-посадочную полосу, длинную и широкую.
