Каково же было наше удивление, когда из кабины штурмовика вышел Михаил. "Что за странная загадка, где же тогда Дорохов?"
- И мы здесь! - открывая фонарь, громко крикнул улыбающийся Георгий.
- Оба живы! Ура! - пронеслись по стоянке ликующие возгласы. Начались крепкие объятия, поцелуи.
- Дорогие мои! - сказал растроганный командир полка, когда Антипов доложил ему о выполнении задания. - Как я рад, что вы вернулись, что завтра вместе отметим великий праздник Октября. - Помолчав немного, Шевригин повернулся к Дорохову и добавил:- А вам, товарищ младший лейтенант, объявляю благодарность за спасение командира в бою. Обязательно представлю вас к награде.
- Служу Советскому Союзу! - отчеканил Дорохов.
Они крепко, по-мужски обнялись.
Когда летчики ушли, Шевригин снял телефонную трубку и от души поблагодарил командира истребительного полка за выручку. Этот случай еще раз подтвердил справедливость поговорки, что дружба и братство дороже всякого богатства.
...Антипов и Дорохов вошли в столовую. В зале было шумно и немного душно. Увидев в углу за столом Колдунова и Степанова, они направились к ним.
- Саша, дорогой, - сказал Михаил, - еще раз большое спасибо.
- Ладно, ладно, перестань, - остановил его смутившийся Колдунов.
- Ну хорошо, умолкаю. Знай только, что мы никогда не забудем этого... заметно волнуясь, продолжал Антипов.
- Если бы знал, что ты будешь меня мучить благодарностями, обязательно пролетел бы мимо! - в шутку заметил Александр. - Садитесь-ка лучше с нами, перекусим. - И, повернувшись к кухне, крикнул: - Маша! Принесите еще на двух человек!
Друзья уселись за стол.
В это время в столовую вошел высокий, широкоплечий генерал в общевойсковой форме. Его сопровождал командир истребительного полка майор Свистунов.
- Лейтенант Степанов! - громко позвал Свистунов.
Виктор встал, оглянулся, и на лице его застыло изумление и радость.
- Папа! - воскликнул он, выскочив из-за стола.
- Сынок, Витя! - Генерал крепко обнял его и поцеловал. - Жив... воюешь...
Трудно описать эту волнующую встречу отца и сына вдали от Родины. Ведь они не виделись с лета 1940 года, когда генерал проводил своего восемнадцатилетнего сына в авиационную школу.
Все эти три с лишним года войны генерал Степанов провел в суровых боях. Сначала командовал стрелковым полком, затем стал командиром дивизии. Он был уже дважды ранен, когда узнал, что где-то на 3-м Украинском фронте воюет его Виктор. Напряженная боевая обстановка не позволяла отцу заняться розысками сына.
И вот теперь, услышав, что неподалеку от города, через который проходила его дивизия, есть аэродром истребительной авиации, генерал Степанов решил заехать сюда. На его счастье, сын оказался именно здесь.
Когда генералу рассказали о сегодняшнем случае со штурмовиками и истребителями, он с похвалой отозвался об их смелости и находчивости. Особое восхищение вызвал у него героический поступок Дорохова.
- А признайся, Георгий, - вдруг спросил он у летчика, - наверное, все-таки побаивался, когда шел на посадку? Поджилки-то небось дрожали?
- Дрожали, товарищ генерал, - откровенно признался Дорохов.
- Вот это честно сказано, - заметил Степанов. - Чувство страха испытывает почти каждый человек. Важно уметь побороть его в критический момент.
Беседа генерала с летчиками продолжалась долго. Никто и не заметил, как за окном сгустились сумерки. Разговоры, может быть, затянулись бы и дольше, если бы подошедший начальник клуба не напомнил, что через пятнадцать минут начнется праздничный вечер.
- Приглашаем и вас на концерт, - сказал он генералу.
- Спасибо, с удовольствием посмотрю, как отдыхают летчики, - с улыбкой ответил Степанов-отец.
...Концерт прошел хорошо. Потом летчики танцевали и пели песни. Каждый радовался наступающему празднику - 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.
Утро 7 ноября 1944 года выдалось погожим. Окутанный легкой дымкой город Ниш был украшен красными флагами и транспарантами. Многочисленные лозунги славили Великий Октябрь, советский народ и его героическую армию-освободительницу: "Живео Советский Союз!", "Живео Црвена Армия!" Они были написаны руками партизан и жителей города.
Авиаторы 707-го штурмового полка стройными колоннами вышли на просторный плац. Здесь должен состояться митинг, посвященный 27-й годовщине Великого Октября.
Наша эскадрилья уже заняла отведенное ей место. Летчики и техники непринужденно переговаривались. У всех было приподнятое настроение.
- Интересно, а что сейчас делается в Москве? - мечтательно сказал Орлов.
- Да, хоть бы одним глазком взглянуть! - в тон ему отозвался Павел Ивакин.
- Увидеть, конечно, нельзя, а услышать - можно, - обнадежил их инженер эскадрильи старший техник-лейтенант Городниченко. - Видите открытое окно на втором этаже? Там установлен приемник. Вот и услышим, что делается в Москве!
- Станови-и-сь! - раздалась протяжная команда начальника штаба полка подполковника Лопаткина.
Из дверей казармы вышли знаменосцы с полковым Знаменем. За ними шагал Шевригин в новеньком обмундировании. Пуговицы на его темно-зеленой гимнастерке поблескивали как медали.
- Равня-я-йсь! Смирно! Равнение на Знамя! - звонким голосом командовал Лопаткин.
С любовью и гордостью смотрели авиаторы на свою полковую святыню, увенчанную орденом Боевого Красного Знамени. Ее держал в крепких руках прославленный командир третьей эскадрильи Герой Советского Союза капитан Супонин.
Приняв рапорт, подполковник Шевригин подал команду "Вольно!" Заместитель командира по политчасти Сувид вышел на середину строя и приказал первой и третьей эскадрильям развернуться флангами к середине. Образовалось нечто вроде буквы "П".
- Товарищи! - подчеркнуто торжественно начал подполковник Сувид. Сегодня весь советский народ празднует двадцать седьмую годовщину Великой Октябрьской социалистической...
- "Рамы"! - прервал его чей-то возглас. - Фашисты пикируют на наш аэродром.
Все, как по команде, повернули головы на юг. Оттуда, из-за гор, выскочила большая группа двухкилевых самолетов. Некоторые из них уже свалились в пике, и послышались глухие взрывы. Один за другим на аэродром пикировали и остальные.
- Разойдись! В укрытия! - скомандовал Шевригин.
- Знамя в штаб! - распорядился подполковник Лопаткин.
- Ничего не понимаю, - развел руками Сувид, когда мы вместе добежали до щели, отрытой возле забора. - Сорок самолетов! Откуда они могли взяться?
Сквозь разрывы бомб мы услышали вдруг знакомый голос диктора.
- Внимание, внимание! Говорит Москва! Напрягая слух, авиаторы ловили каждое слово, доносившееся из родной столицы.
