посмотрят специалисты. Она ещё не старый человек. Её могут вылечить. Не можешь устроить? Хорошо, я тебе помогу».
И вскоре Пётр Чихачёв получил записку. В ней было всего несколько слов: «Договорился с профессором Кожевниковым, который лечил В.И. Ленина. Вези маму в больницу имени Семашко (Щипок, 8). Сергей».
Такая помощь матери едва знакомого, «зелёного» ещё поэта говорит о многом. На это способен только очень добрый и, как бы сказали сейчас, – порядочный человек.
Несмотря на множество знакомых и друзей по литературному цеху, Есенин по большому счёту был одинок. Виктор Шкловский писал по этому поводу: «Дома в городе Есенин не завёл. Были только поклонники и приятели, которые иронически грелись в лучах его славы». Иронически! И не случайно возмущался Александр Серафимович: «Умер Есенин, и пошла писать губерния! Столько наворотили ахинеи (с восторгом и со слезами), столько лицемерия, столько лжи общественной – уши вянут. Зачем, кому это нужно? Кроме зла, кроме извращённых представлений – ничего». И это надо было тоже пережить Есенину – уже там, на небесах, чтобы явить родине свой ясный и любящий лик.
Но наиболее зрячие люди, не разлюбившие родину и в те смутные времена, уже ясно понимали, какую потерю понесла Россия.
Алексей Толстой: «Погиб величайший поэт… Он ушёл от деревни, но не пришёл к городу. Последние годы его жизни были расточением его гения.
…Его поэзия есть как бы разбрасывание обеими пригоршнями сокровищ его души».
И вновь Александр Серафимович: «Поэту трудно, у него устают ноги, его утомляет путь; его спутники часто случайны. Он проходит прославленным и не увиденным, и когда его вспоминаешь, – вспоминаешь стихи».
Мы теперь уходим понемногу В ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и скоро мне в дорогу Бренные пожитки собирать. …Много дум я в тишине продумал, Много песен про себя сложил, И на этой на земле угрюмой Счастлив тем, что я дышал и жил. Счастлив тем, что целовал я женщин, Мял цветы, валялся на траве И зверьё, как братьев наших меньших, Никогда не бил по голове. …Знаю я, что в той стране не будет Этих нив, златящихся во мгле. Оттого и дороги мне люди, Что живут со мною на земле.
Остаётся добавить, что осуществилась мечта Есенина – его «степное пенье» прозвенело-таки бронзой, встало в один ряд с именем Пушкина… И не случайно в Москве на похоронах гроб с его телом был трижды обнесён вокруг памятника Пушкину, что было в высшей мере человечно и справедливо, открывало двери к самой главной встрече двух русских гениев. Иначе и быть не могло: «нежностью пропитанное слово» не могло затеряться где-то на полдороге к вершинам русской поэзии.
А нам остаётся благодарить судьбу за роскошный для каждого живого сердца подарок – поэзию Сергея Александровича Есенина, который в своё время искренно воскликнул:
«Радуясь, свирепствуя и мучась, Хорошо живётся на Руси!»
Похороны С.А. Есенина
«Лев сезона»
(Игорь Северянин)
Как при имени Сергей Есенин мы почти автоматически вспоминаем «Клён ты мой опавший…», при имени Ивана Крылова: «Ах, моська, знать, она сильна…», а памятуя о любимом Александре Сергеевиче – «Я помню чудное мгновенье», так и, вспоминая Игоря Северянина, выскочит-таки, как чёрт из табакерки, его знаменитая строка: «Я гений, Игорь Северянин…»
И.В. Северянин
Конечно, любой воспитанный человек мысленно покачает головой в знак неодобрения таких неосторожных строк… если не узнает об этом удивительном человеке чуть побольше, не коснётся его полуфантастической биографии и недолгой жизни для человека незаурядного творческого дара.
Ну, разве не фантастика выступать в качестве известного поэта в европейских залах наравне с самим Владимиром Маяковским, имея за спиной всего несколько классов начального образования?
И тем не менее Игорь Северянин был не просто в то время одним из самых популярных стихотворцев в стране, но и официально признан как «Король поэтов»! Что, конечно же, не могло нравиться Маяковскому, но осознание собственного мощного поэтического дара помогло ему философски глянуть на этот факт и в дальнейшем вполне мирно сотрудничать с собратом по перу. Чтобы закрыть эту необычную во многом тему, стоит пояснить, что звание «Короля поэтов» было завоёвано Северянином в открытом соревновании 27 февраля 1918 года, и не где-нибудь, а на вечере в московском Политехническом музее, ставшем впоследствии знаменитым центром русской поэзии. И в наши дни, к примеру, признанный классик Евгений Евтушенко регулярно проводит там свои творческие вечера. А сто лет назад в этом зале второе место занял Владимир Маяковский, третье – Василий Каменский, о котором сегодня, увы, мало кто знает.
И как было не плениться такими, к примеру, стихами Игоря Северянина?
Соловьи монастырского сада, Как и все на земле соловьи, Говорят, что одна есть отрада И что эта отрада – в любви… И цветы монастырского луга С лаской, свойственной только цветам, Говорят, что одна есть заслуга: Прикоснуться к любимым устам… Монастырского леса озера,
