Контр-адмирал указал на карте мыс Мысхако, поселок Южная Озерейка и заявил, что в целях создания плацдарма для наступательных действий по захвату Новороссийска разработан план по высадке морских десантов в Южную Озерейку и на Мысхако. Холостяков не скрывал трудностей, с которыми придется встретиться десантникам, а, наоборот, задерживал на них внимание командиров кораблей.
— Посадка войск на корабли будет происходить в Геленджике и на девятом километре, за Кабардинкой. Десантникам в Южную Озерейку придется преодолеть путь более двадцати миль. А почти на всем пути море засорено минами всех видов, в том числе магнитными и акустическими. Как видите, будет нелегко. Наши союзники — англичане и американцы — до сих пор обдумывают десантную операцию через Ламанш. Известно, что ширина Ламанша в ряде мест не более двадцати миль. Ну, да то, что не решаются сделать союзники, советские воины должны сделать здесь! Прошу командиров дивизионов и артиллеристов доложить о боевой готовности.
На какое-то мгновение воцарилось молчание. Каждый понимал всю сложность такого десанта. Дубровин почувствовал, как у него заколотилось сердце. Вот и настал тот день, о котором мечтали! В большом масштабе задумано наступление, это уже не частная операция.
Молчание нарушил командир «морских охотников» капитан-лейтенант Николай Сипягин. Коротко и четко он сказал:
— Все корабли дивизиона готовы к выполнению боевого задания. Свой долг перед Родиной выполним!
Дубровин невольно залюбовался им в этот момент. Волевой подбородок, энергичный разлет бровей.
Контр-адмирал улыбнулся, и его суровое, с резкими чертами лицо как-то сразу преобразилось, стало добродушным.
— Доклад ясен. Послушаем, что скажут артиллеристы.
Готовность кораблей он проверил еще вчера, поэтому не стал требовать от Сипягина подробного сообщения. Но зато артиллеристов — начальника артиллерии базы Малахова и командира дивизиона Матушенко адмирал выспрашивал не менее получаса. Судьба десанта в огромной степени зависела от артиллерийской поддержки, это понимал каждый. Батарей явно не хватало, и нужно было умело распорядиться имеющимися огневыми средствами. Адмирал одобрительно отозвался о плавучей бригаде реактивных установок на «Скумбрии», но тут же предупредил капитан-лейтенанта Терновского:
— Главное — сумей сделать правильные расчеты.
Если ударишь по своим, я тебе такую «катюшу» пропишу, что забудешь и про Валюшу.
— Этого не случится, — заверил Терновский.
Холостяков наклонился к сидящему справа начальнику политотдела базы капитану 1-го ранга Бороденко, что-то сказал ему вполголоса, вынул блокнот и уже громко заявил:
— Армейцы привезли с волжских берегов сокровище, которому цены нет. Это законы гвардии. Эти законы, правда, еще никем не утверждены, но родились они в боях с армией Паулюса и их свято придерживаются армейские гвардейцы. В нашей базе нет еще гвардейских кораблей. Но они должны быть — и будут! Я в этом твердо убежден. Кто из нас не мечтает об этом?
В кабинете сразу стало оживленно. Леднев повернулся к Дубровину и сказал:
— Моряков еще никто не упрекал в том, что воюют плохо.
— Надо еще лучше, стало быть, — отозвался Дубровин.
Сипягин поднялся и громко сказал одно слово:
— Мечтаем! — и сел.
А Холостяков опять улыбнулся.
— Вот послушайте, — сказал он и начал читать: — «Закон первый: там, где наступает гвардия, — враг не устоит; там, где обороняется гвардия, — враг не пройдет. Закон второй: гвардеец бьется до последнего патрона. Нет патронов — кулаками, зубами цепляется за фашистскую глотку. Закон третий: гвардейский подвиг — убить врага, а самому остаться в живых, а если гвардеец умирает, то дорого отдает свою жизнь. Смелость и отвага — в крови гвардейца. Закон четвертый: воевать по-гвардейски — значит воевать умело, мастерски, так, чтобы из любого оружия, любыми средствами бить врага наверняка…»
Дубровин слушал, поражаясь четкости формулировок. «Это похоже на суворовскую науку побеждать», — решил он.
Закончив читать, контр-адмирал сказал:
— Текст размножим типографским способом и дадим на каждый корабль. Мы, моряки, должны воевать только по-гвардейски!.. А теперь слово начальнику штаба.
Капитан 2-го ранга Свердлов стал читать боевой приказ, плановую таблицу боя.
Началось уточнение деталей предстоящего десанта. На Свердлова было возложено непосредственное управление высадкой десанта на Мысхако. Как штабной работник, он любил аккуратность во всем, а сейчас был наиболее придирчивым к каждой мелочи.
Выйдя из кабинета, Дубровин медленно зашагал к берегу. Ему была понятна сложность высадки десанта. «Готов ли я и моя команда?» — думал он.
Он сел на мокрую скамейку и закурил. По его плащу катились струйки воды. Не обращая внимания на дождь, Дубровин смотрел на бившиеся о берег волны и старался привести в порядок мысли.
Что же еще недоделано? В свободное от дозоров время вся команда катера проводила тренировочные занятия с морскими пехотинцами. Дубровин добивался, чтобы экипаж быстро принимал людей на борт, скрытно подходил к берегу и высаживал десантников. Все матросы и старшины проверены по знанию материальной части и использованию ее в бою. На общекорабельных учениях, посвященных борьбе за живучесть и непотопляемость корабля, экипаж катера показал отличные результаты. Уж на что капитан-лейтенант Сипягин требователен до придирчивости, и то остался доволен слаженной работой команды.
«Вроде бы все в порядке. Ночь покажет, на что мы способны, экзамен будет, надо думать, серьезный. Одно плохо — нет у меня помощника. Две недели обещают. Надо бы поговорить об этом с командиром».
Командир дивизиона был, как говорится, легок на помине. Сипягин шел медленно, склонив голову и нахмурив брови. Похоже, что он тоже перебирал в памяти все детали предстоящего десанта.
Дубровин подошел к нему и заговорил о помощнике.
Сначала капитан-лейтенант посмотрел на него несколько отчужденно, словно видел впервые, затем улыбнулся.
— Понимаешь, задумался… Задумаешься, черт возьми! Это не в дозоры ходить… Все до мелочей надо предвидеть. Мелочи, старший лейтенант, заедают. Из мелочей все складывается. На одном катере нет запасного штуртроса. Надо, чтобы к вечеру был. Ты о помощнике? Где же возьму я его? Отдел кадров не дает. Не хватает командного состава. Знаешь что — давай подберем из старшин. У нас же отличные старшины! Завтра доложишь. Договорились?
— Согласен, — сказал Дубровин и с некоторым смущением добавил: — Вот дома не побывал, не знаю, как там жена. Терновский подарил соски, распашонки. Но ношу с собой…
