class="p1">– И в кого у нее такие прелестные рыжие волосы? – спросила она.
Моя свекровь, не раздумывая, ответила:
– Мы бы тоже хотели это знать.
Сэнди выпрямилась и спустила темные очки на нос. Но я не решалась посмотреть на нее, чтобы она не заметила, как я напугана.
– Рути, ничего с тобой не случится.
Мимо прошла семейная пара, и мы с Сэнди замолчали. Он, как любой мужчина, который не хочет нажить себе неприятностей, пытался смотреть прямо, но все-таки косил на нас глазом. Женщина очень быстро схватила его за руку, поэтому я специально поздоровалась только с ней. Люди приходили сюда смотреть квартиры, чтобы бесплатно пообедать и искупаться в бассейне, а я должна была втюхать им что-нибудь совершенно ненужное. Летом, в высокий сезон, цена за неделю в квартире доходила до шестнадцати тысяч долларов, но я отлично справлялась со своей работой. Вообще в Хот-Спрингсе высокий сезон наступал пять раз в году. Зимой неделя проживания обходилась в пять тысяч долларов, но я всегда старалась подсунуть квартирантам жилье подороже. У Сэнди дела шли хорошо именно в низкий сезон, потому что она себя недооценивала.
– Сэнди, это большие деньги для тебя, – говорила я ей, когда она начинала сомневаться в своих силах. – Прекрати так думать. Для них эта цена совсем не высокая.
За спинами пары прошел Ларри. Он подмигнул нам.
– Пора, девушки, – сказал он.
Ларри Нельсон был нашим начальником, и лучшего и пожелать было невозможно. Он прекрасно справлялся с этой должностью. Один из немногих моих боссов, которые от меня отвязались и давали спокойно работать. Мне несколько раз приходилось увольняться, потому что начальники хотели, чтобы я с ними спала. Познакомившись с Ларри, я всем своим видом дала понять, что ему ничего не светит, так что он и предлагать не стал. Пару раз я видела его жену и знала, что она уверена в том, что я его любовница.
– Да, точно, нам пора, – сказала я.
В доме была непроданная квартира, в которой мы могли принять душ и переодеться в рабочую форму.
– Пойдем зарабатывать деньги, – сказала Сэнди. – Но сперва наденем счастливые платья.
Ларри собрал нас всех в огромной комнате, которую мы называли офисом. Мы, примерно шестьдесят сотрудников, расселись за небольшими, плотно составленными столиками. Можно было подслушать чей угодно разговор; все это чем-то напоминало цирк. Любой клиент мог подойти к любому столу, но если тебе было ясно, что на этого человека ты впустую потратишь время, можно было провернуть один из трюков, которыми иногда пользуются специалисты по продажам: притвориться очень занятым или убежать в туалет.
Как-то раз к нам зашел старичок в заляпанной футболке и в протертом между ног комбинезоне. Мои коллеги, не стесняясь, говорили:
– Мне он не нужен. Забирайте.
Ну а мне было плевать на внешний вид клиента. Мужчина приехал из Миссисипи, и, когда он подходил к моему столу, я заметила, что обут он в сапоги с металлическими носами, которые ему пришлось обрезать.
Мужчина заметил, что я на него смотрю.
– Диабет, – сказал он.
– Что ж, приятно познакомиться, – ответила я. – Меня зовут Рут.
Достаточно было взглянуть на старичка один раз, чтобы понять: денег у него нет, но я устроила ему стандартный показ квартир. Когда мы закончили, мужчина достал из нагрудного кармана кисет. Из него он выудил шестнадцать тысячных купюр и положил их на стол.
– Думаю, я возьму какую-нибудь квартиру, – сказал он.
Все были в шоке. Так что меня ценили как сотрудника.
В семейной паре, которую мы видели днем, не было ничего примечательного: обоим немного за тридцать, на мужчине темно-синяя тенниска, а на женщине летнее платье – кажется, новое. По этим людям сразу было видно, что кое-какие деньги у них водятся, но и муж, и жена стояли скрестив руки, поэтому мне нужно было их немного растормошить. Чем крепче у клиентов скрещены руки, тем сложнее до них достучаться. По их лицам было понятно, что еще утром они условились пока не тратиться, и поэтому даже не собираются меня слушать. В таких случаях я, копируя клиентов, тоже скрещиваю руки. А во время разговора постепенно принимаю открытую позу. Очень медленно и почти незаметно. И клиенты тоже потихоньку руки опускают. Но иногда они принимают прежнее положение, и мне приходится начинать все сначала. Моя цель – заставить их забыть о договоренностях, которые всегда упираются в деньги.
Я положила правую руку поверх левой и наклонилась вперед.
– Послушайте, – сказала я, понизив голос, будто собираюсь с ними откровенничать, хотя сама готовилась навешать им на уши немного первоклассной лапши. – Готова поспорить, вы оказались в такой же ситуации, что и мы с мужем, когда пришли сюда впервые. «Дорогой, сегодня мы ничего покупать не будем. Решение примем как-нибудь потом, и плевать, что дом нам очень понравился. Сегодня мы ничего покупать не будем».
Мужчина и женщина посмотрели друг на друга, засмеялись и немного расслабились. Всегда срабатывает!
– Понимаю вас, – сказала я. – Но давайте перейдем сразу к делу. Я вам все покажу.
По пути к демонстрационной квартире я расхваливала Хот-Спрингс. Я знаю многих, кто любит этот город так же сильно, как я, но еще не встречала человека, который восторгался бы им громче. В 1836 году сюда из Англии приехал дед моей бабушки. Он открыл в Хот-Спрингсе первый универмаг и салун [5]. Точнее, один из первых универмагов. Все пытаются доказать, что их предки были первопроходцами в этом деле. Бабушкин дед, дедушка Гардинер, владел землей от Сентрал-авеню до горы Риант, и в его поместье постоянно рыли могилы. «У него снова умер раб, – говорили местные. – Этот парень из Англии не знает, как обращаться с рабами. Он их покупает, а они мрут как мухи».
Никто не знал, что рабы на самом деле не умирали. Дедушка Гардинер тайком сажал их на обозы, идущие до индейских земель, и отпускал на свободу. Он ненавидел рабство и не понимал, зачем оно нужно. Скупал рабов, которые оказывались в городе, и помогал им сбежать.
– Раньше эти места называли Долиной туманов, – рассказывала я, пока мы поднимались по холму. – Более пяти сотен лет назад сюда, в долину горячих источников, стекались воинственные индейские вожди. Воздух в долине был целебным, поэтому им нельзя было приносить с собой оружие. – Я сделала театральную паузу. – Индейцы отводили воду. С горы Хот-Спрингс в источники каждый день стекает около миллиона галлонов воды. Горячей воды – 147 градусов по Фаренгейту [6]. Индейцы изменили русло реки, чтобы горячая вода смешивалась с холодной. Так у вождей появилось что-то вроде собственной ванной. Они отмокали в теплой воде и обсуждали свои неурядицы, интересы и потребности. Вместо того, чтобы убивать друг друга. Для них это была священная долина. Такой она остается и для меня.
Похоже, для женщины долина тоже была священной. Я заметила, как она, слушая мой рассказ, взяла мужа за руку.
– Вы, наверное, знаете, что раньше по весне в Хот-Спрингс приезжали тренироваться бейсболисты. Все в курсе, что наш город любил Бейб Рут [7], но слышали ли вы, что Аль Капоне тоже был от него без ума?
– Охре… – начал было мужчина, но жена дернула его за руку. – Правда?
– Ну конечно. Он останавливался в гостинице «Арлингтон» и как-то раз жил там в то же время, что и Багси Сигел, его злейший враг. Хот-Спрингс был нейтральной территорией.
Ну а теперь я решила зайти с козырей:
– Ну и конечно, здесь бывал Оуни Мэдден.
– Кто?
– Вы не слышали про Оуни Мэддена? У него еще было прозвище Киллер. Мафия отправила его в Хот-Спрингс, чтобы он немного поостыл после того, как убил человека, которого убивать не следовало. Дело было в тридцатых, и тогда Хот-Спрингс был одним из самых притягательных для организованной преступности городов юга. Никаких законов!
Мой дедушка служил у Оуни Мэддена сторожем. Помню, когда дедушка лишился
