Согласно версии, изложенной самим графом, вечером 1 апреля 1814 года, вернувшись к себе домой, он нашел несколько записок от Ру де Лабори, в которых тот просил его срочно прибыть в особняк Талейрана.
На следующее утро де Герри-Мобрёй явился на улицу Сен-Флорантен. Ру де Лабори радостно встретил его, провел в кабинет Талейрана и усадил в его личное кресло. Несказанно удивленный подобным приемом, де Герри-Мобрёй вопросительно уставился на своего друга.
— Ты хотел восстановить свое былое положение в обществе и заработать неплохие деньги? — спросил Ру де Лабори. — Теперь все это стало реальным и зависит только от тебя самого.
— И что я должен для этого сделать? — усмехнулся де Герри-Мобрёй.
— Ты обладаешь необходимой храбростью и решительностью, избавь нас от императора. За это ты можешь получить двести тысяч ливров ренты, титул герцога, генеральский чин и должность губернатора одной из провинций.
— Заманчивое предложение, ничего не скажешь, но я не вижу, как я мог бы это сделать.
— Все очень просто. В ближайшие день-два император наверняка даст какое-нибудь очередное сражение. Возьми сотню верных людей и переодень их в униформу императорской гвардии. Смешайтесь с его войсками в Фонтенбло, и тогда вам будет легко оказать нам требуемую услугу во время или после сражения.
— Сотню? Да ты смеешься, где я наберу столько, как ты говоришь, «верных людей»? Да мне и не нужно столько. Человек десяти-двенадцати было бы вполне достаточно. Это количество я вполне мог бы подобрать в армии, но мне нужны гарантии их досрочного продвижения по службе в случае успеха нашего предприятия.
— Можешь рассчитывать на такие гарантии: десять или двенадцать лишних полковников — это сущая ерунда для нашей армии.
После этого граф де Герри-Мобрёй попросил время на размышления и условился встретиться с Ру де Лабори назавтра в это же время.
3 апреля утром де Герри-Мобрёй (опять же по его словам) снова был в особняке Талейрана на улице Сен-Флорантен.
— Я согласен, — заявил он встретившему его Ру де Лабори, — но мне мало только твоих гарантий. Не обижайся, но я хотел бы иметь что-нибудь посолиднее. Я хотел бы увидеться с самим Талейраном и получить задание от него лично.
— Можно подумать, что ты боишься, — удивился Ру де Лабори и потрепал друга по плечу. — Смелее! Но если тебе нужны дополнительные гарантии лично от князя, ты их получишь.
После этого он попросил де Герри-Мобрёя подождать и удалился. Через несколько минут он вернулся, но не один, а в компании самого Талейрана. Князь Беневентский пожал руку де Герри-Мобрёю и, улыбаясь, кивнул головой, что, по-видимому, должно было восприниматься как его одобрение и поддержка задуманной операции…
* * *
Вроде бы вырисовывается следующая комбинация: как в свое время убийство герцога Энгиенского упрощало возведение Наполеона на французский трон, так теперь убийство самого Наполеона упрощало возвращение на трон представителя клана Бурбонов. А для Талейрана соображения целесообразности всегда были превыше любых иных соображений…
Большинство биографов Талейрана не верят в это. В частности, Жан Орьё пишет: «Авантюрист Мобрёй всплыл на поверхность. Он начал раз за разом повторять, что Талейран хотел купить его и его руками убить Наполеона. Это было неправдой, но некоторые думали, что это может быть правдой, и, даже если в это не верили, то повторяли. Талейрана мучили все эти слухи»[434].
И все же остается бесспорным фактом, что граф де Герри-Мобрёй начал готовиться к покушению и подбирать для этого надежных исполнителей. С одной стороны, никто его не торопил, с другой — он и сам, понимая всю опасность предприятия, не проявлял особой настырности. Кому охота рисковать жизнью, когда до окончания опустошавших несчастную Францию войн оставались считаные дни. А потом через своих друзей-роялистов де Герри-Мобрёй узнал, что Екатерина Вюртембергская, жена Жерома Бонапарта, жившая в Париже на улице Мон-Блан в особняке кардинала Феша, должна была выехать в Германию. Подумаешь, информация. Мало ли кто собирался в это время покидать захваченный противниками Наполеона Париж. Но де Герри-Мобрёй был тертый калач и быстро сообразил, что родственница Наполеона поедет не одна, а повезет с собой свои драгоценности и деньги. Прикинув все «за» и «против», он совершенно справедливо решил, что пытаться заработать, атакуя окруженного преданными войсками Наполеона, гораздо более рискованно, чем атакуя на проселочной дороге одинокую карету, не имеющую никакой охраны.
Наведя дополнительные справки, де Герри-Моб-рёй узнал, что отъезд бывшей королевы Вестфалии намечен на 6 апреля. Предусмотрительно запасшись документами, подписанными министром полиции Жюлем Англе, де Герри-Мобрёй объявил, что выезжает в Фонтенбло, а сам вместе со своим верным помощником по имени Дази притаился на улице Мон-Блан и стал следить за особняком кардинала Феша. В три часа ночи Екатерина Вюртембергская погрузилась в карету и тронулась в направлении Орлеана. Де Герри-Мобрёй и Дази последовали вслед за ней. В Орлеане карета бывшей королевы повернула в сторону Бургундии. Прикинув дальнейший маршрут ее движения, де Герри-Мобрёй и Дази опередили ее и стали поджидать на небольшой почтовой станции Фоссар в полульё от Монтро.
9 апреля в семь часов утра карета Екатерины Вюртембергской появилась в Фоссаре. Де Герри-Мобрёй, показав бумаги от министра полиции, призывавшие всех полицейских чинов Франции, префектов и комиссаров оказывать их предъявителю, выполняющему важную секретную миссию, всю необходимую помощь, получил в свое распоряжение конный отряд, во главе которого он и остановил карету бывшей королевы. Отрекомендовавшись представителем временного правительства, он приказал ей выйти и начал обыск. Было обнаружено одиннадцать дорожных сумок и сундуков, в одном из которых находилось 84 тысячи франков золотом, а в другом — личные драгоценности принцессы и ее мужа.
Совершенно естественно, что испуганная родственница Наполеона безропотно отдала все эти ценности, даже не подозревая, что перед ней не представители временного правительства, а обыкновенные авантюристы, промышляющие самым тривиальным грабежом. Но Екатерина Вюртембергская была не только женой младшего брата Наполеона, она была еще и кузиной русского императора. Едва оправившись от испуга, она тут же написала Александру и рассказала ему обо всем произошедшем. Разразился скандал, была поднята на ноги вся полиция, и в результате граф де Герри-Мобрёй был арестован и обвинен в бандитизме.
Во время суда де Герри-Мобрёй пытался защищаться, выдвигая различные версии, объяснявшие его поведение. Он утверждал, что ему приказали совершить покушение на Наполеона, для чего ему нужно было набрать исполнителей, а исполнителям — хорошо заплатить. Для этого, собственно, он и напал на бывшую королеву Вестфалии. Но Наполеона убивать он якобы и не собирался, ведь он же не какой-нибудь там убийца, а дворянин. Он лишь просто хотел восстановить материальное положение своей семьи, разрушенное в годы революции. Не более того…
