Вот что такое Гималаи!
Я с любовью вспоминаю четыре недели восхождения на Ама-Даблам. У нас была превосходная интернациональная команда, в которую входила замечательная Джинетт Харрисон, через пару лет трагически погибшая на другом пике Гималаев. (Я всегда гордился тем, что мне выпала честь совершать восхождение вместе с Джинетт – необыкновенно талантливой, сильной и красивой; ее смерть стала тяжелой потерей для альпинистов.)
С нами был и Петер Хабелер, один из величайших альпинистов, который вместе с Райнхольдом Месснером первым поднялся на Эверест без кислородной маски. Так что я оказался в обществе людей, вызывающих во мне почтительную робость и огромное восхищение.
Большую часть времени я в одиночестве тренировался в подъемах, отключаясь от всего: надевал наушники и, низко опустив голову, сосредоточенно работал ледорубом, стараясь точно ставить ноги. И все время впереди, всего в десяти милях на север, возносилась высоко в небо вершина Эвереста.
Порой во время этих тренировок я проявлял порядочную беспечность, о чем сейчас вспоминаю с содроганием. Я пренебрегал веревками и карабинами, предпочитая обходиться одним ледорубом.
Помню, однажды я находился на отвесной скалистой стене, так что подо мной было добрых четыре тысячи футов. Мурлыча про себя песенку из репертуара «Джипси Кингс», я опасно балансировал на мысках кошек и изо всех сил старался дотянуться до выступа.
Мне пришлось воззвать к Богу, чтобы набраться смелости, оттолкнуться, подпрыгнуть и ухватиться за этот выступ, молясь, чтобы он не сорвался под тяжестью моего тела, а затем продолжать путь вверх. Но обращение к Богу и общее отношение к делу были типичны для меня во время этих тренировок на склонах Ама-Даблам. Своего рода легкомысленное безрассудство, что далеко не всегда безопасно.
Но я горел воодушевлением, не испытывал никакого страха и был счастлив, что могу вот так лазить по горам после того, что со мной случилось. Впервые я снова ощущал себя сильным и уверенным, а для моей спины было даже полезно спать на жестком льду.
Все-таки совершать восхождение с такой беспечностью очень опасно. (Кстати, сейчас я веду себя намного осторожнее.) Но мне все сходило с рук, и я поднимался быстро и ловко.
Спустя три трудных недели я добрался до вершины Ама-Даблам.
Я был страшно утомлен. Последний отрезок пути дался мне очень тяжело. Я стоял на коленях, прикрываясь от ветра, и сквозь защитные очки посмотрел налево от себя.
Вдали над бегущими облаками одиноким колоссом возносился в небо Эверест.
У самой вершины пика метался гигантский снежный флаг.
Могучий, бесстрастный и отрешенный, он на шесть с половиной тысяч футов выше той горы, на вершине которой я стоял. Я понял, что восхождение на Эверест будет совершенно иным испытанием.
«Черт возьми, во что же я ввязался?!»
Я вернулся в Англию целым и невредимым с сознанием, что, каким бы сильным я ни был, необходимо потрудиться и стать еще сильнее и крепче. Эверест потребует от меня много сил и труда и вознаградит за них.
Я использовал любую возможность, чтобы потренироваться в подъеме в горы: в Уэльсе, на озере Дистрикт, в Шотландии.
На Новый год мой старый приятель Сэм Сайкс пригласил меня к себе домой в графство Сатерленд, что на северо-западном берегу Шотландии.
Я люблю это место, невероятно дикое и гористое.
Там расположена одна из самых любимых мною вершин Бен-Лойал, с пиком из скалистой породы, поросшей вереском, откуда открывался широкий вид на живописную дельту реки. Так что меня не нужно было упрашивать приехать к Сэму и лазать по горам.
Там я познакомился с леди, которой суждено было навсегда изменить мою жизнь, но, к сожалению, я был совершенно к этому не готов. Я ведь направлялся туда преимущественно с целью потренироваться. Сэм предупредил меня, что на Новый год к нему приедут и другие друзья, и заверил, что они мне понравятся.
«Прекрасно, если только они не будут отвлекать меня от тренировок», – подумалось мне. Я был далек от мысли влюбиться, так как думал только о своей мечте. До Эвереста оставалось всего два месяца. А любовь свернула бы меня с пути.
Одной из подруг Сэма и была эта девушка по имени Шара. Изящная, как олененок, красивая и веселая, она, казалось, смотрела на меня ласково и приветливо. В этой девушке было что-то особенное. Все, что она ни делала, было прекрасно. И я сразу в нее влюбился.
Я только и думал о том, как бы оказаться рядом с Шарой – все равно, пить ли чай, просто разговаривать с ней или гулять. Я пытался побороть свое увлечение тем, что уходил в горы, нагрузив рюкзак камнями и толстыми книгами. Но и там я постоянно думал об этой прелестной белокурой девушке, которая так мило смеялась над тем, что я таскаю в горы Шекспира.
Я уже понимал, что знакомство с нею будет сильно меня отвлекать, но теперь меня это не расстраивало. Мне хотелось одного – все время быть с этой девушкой.
На третий день я спросил, не хочет ли она подняться на Бен-Лойал вместе со мной… ну, и с кем-нибудь еще, если найдутся желающие. Из ребят никто этой идеей не увлекся, и в результате я отправился в обществе трех девушек, включая Шару. Два часа мы шли по болотистой почве с заросшими травой кочками к подножию горы, потом стали подниматься по крутому склону к гребню вершины. Он был почти отвесным, но мы еще шагали по «легкой» дороге.
Уже через двести футов девушки здорово устали. Я сказал, что если уж мы проделали такой долгий и утомительный путь по болотам, то стоит подняться повыше. Ведь это интересно. Все согласились со мной, и мы продолжали медленно подниматься.
Ближе к вершине склон становится более отлогим, однако перед этим тропа идет по довольно открытому участку. Расстояние небольшое, всего несколько сотен футов, и я подумал, что девушкам понравится безопасный подъем, когда не нужны никакие веревки. К тому же оттуда открывался изумительный вид на море.
Но я ошибался. Стоило вскрикнуть одной девушке, как остальные тоже закричали от страха. Просто удивительно, насколько заразительна паника. Затем начались слезы. Кошмар!
Мне пришлось буквально спускать одну за другой самых боязливых девушек. Я становился перед каждой из них, держа ее за руки, и помогал ей сделать шаг, заставляя ставить ноги на то место, куда ступал я, чтобы предохранить ее от падения.
Но самым потрясающим открытием стало то, что единственная девушка, которая проявила полное спокойствие и хладнокровие, была Шара, которая уверенно поднималась, а потом столь же уверенно спускалась вниз рядом со мной, когда я помогал другим участницам нашей экскурсии.
Это меня окончательно сразило. Я всегда восхищался умением проявлять спокойствие в трудный момент. И если до этого я еще не был окончательно влюблен, то после этой прогулки в горы я просто голову потерял. Я начинал понимать, что встретил девушку своей мечты.
