Над НП командира роты замелькал белый флажок. В небо взлетела зеленая ракета, в легком шипении наушника возник голос капитана Зайнуллина. Он говорил: "Гроза!" "Гроза!" Это сигнал - вперед!
Шатров, еще не остывший от поднявшейся в нем злости, вдруг подумал: "Если подходить без скидок, то Судаков сейчас самый боеспособный во втором отделении. Он находился в траншее, вспышка его не ослепила. Значит, ему пришлось бы в реальной боевой обстановке взять на себя командование отделением. Вот и пусть командует. Пусть убедится, к чему приведет его инертность и безразличие в бою; может быть, это подействует на его непробиваемую натуру. Надо же когда-то за него браться. Сколько я буду ходить вокруг него и приглядываться?! Надо что-то делать. В общем, попробую".
И Шатров крикнул:
- Во втором отделении ранен сержант Колотухин, отделением командовать рядовому Судакову. Взвод, к машинам!
Словно эхо, отозвались голоса сержантов. Затопали по траншее бегущие солдаты. Все устремились к бронетранспортерам, которые были окопаны в лощине позади траншей. Во взводе Шатрова было три машины - по одной на отделение. Он недавно получил их взамен одной большой, старой.
Лейтенант обычно ездил со вторым отделением. Первым отделением командовал сержант Ниязбеков, он же, как и полагалось, был заместителем командира взвода. За его машину Алексей был спокоен.
Ниязбеков опытный сержант. Во втором отделении находился сам Шатров. В третьем - сержант Велик, тоже парень знающий, всегда все распоряжения выполняет точно, а когда есть возможность сделать больше и лучше, эту возможность не упустит, использует. Словом, Шатров был уверен в своем взводе и надеялся на этих учениях заслужить хорошую оценку. Первое, что увидел Шатров около бронетранспортера, - это вопрошающий взгляд Судакова: "Зачем вы это сделали? Может, вы ошиблись? Я же не смогу командовать отделением!" Но Шатров сделал вид, что не заметил этого взгляда, отвернулся и занялся своими делами. "Сам думай, - сердито решил лейтенант. - Хватит жить иждивенцем! В бою ты действительно мог оказаться в таком положении. Вот и смотри, на что ты способен!"
Через минуту торопливый топот, позвякиванье снаряжения и оружия прекратились - все заняли свои места.
- Первое отделение к движению готово! - крикнул сержант Ниязбеков.
- Третье отделение к движению готово! - доложил сержант Велик.
Шатров стоял в бронетранспортере на своем обычном месте - у переднего сиденья. Он ждал доклада командира второго отделения Судакова. За его спиной в кузове бронетранспортера что-то происходило - солдаты шептались; понизив голос, Колотухин сердито подсказывал Судакову. Но тот не докладывал о готовности, и лейтенант ждал.
Справа и слева уже поднимались и вытягивались серо-желтые шлейфы пыли. Это двинулись вперед соседние взводы лейтенантов Антадзе и Анастасьева. Рядом из урчащих моторами бронетранспортеров беспокойно поглядывали черные глаза Ниязбекова и голубые - Велика.
А Шатров все ждал. Он понимал - дорога каждая секунда. Нужно как можно быстрее навалиться на "противника", пока он не опомнился от "атомного удара". Успеешь в настоящем бою это сделать - атака пройдет без больших потерь, не успеешь - придется прогрызать оборону метр за метром, и многие сложат голову за допущенную нерасторопность.
В наушниках беспокойно прохрипел голос Зайнуллина:
- Двенадцатый! Почему не выполняете "Грозу"?
- Выполняю. Сейчас выполню, - ответил Шатров, а сам подумал: "По подсказкам или под взглядом офицера каждый сможет действовать.
Пусть Судаков сам пошевелит мозгами. Высшая оценка командиру в том, как ведет себя подчиненный, оставшись один; будет действовать энергично хорош командир, растеряется, опустит руки - плох, не подготовил подчиненного к современному бою. Вот и посмотрим, какую оценку даст мне Судаков". Лейтенант предвидел: ничего хорошего ждать от Судакова нельзя. Но сейчас Шатров уже злился не только на солдата, но и на себя, на свою нерешительность в обращении с Судаковым. "Будь что будет - сегодня я от него не отступлюсь!" - решил окончательно Шатров.
Голос капитана Зайнуллина уже не спрашивал, а свирепо царапал ухо Шатрова:
- Двенадцатый! Почему стоите? Почему стоите? Немедленно выполняйте "Грозу"!
По всему фронту, насколько видел глаз, поднимались и клубились длинные хвосты пыли, они разрастались и тянулись к небу. Кое-где эти длинные хвосты уже соединились и стояли, закрывая барханы и даль сплошным пылевым облаком.
Колотухин не выдержал, доложил:
- Товарищ лейтенант, на той стороне лощины гранатометчик Колено остался. Он, наверное, не слышал команды.
- Отделением командует Судаков, - холодно напомнил Шатров.
Переживая за отделение и за весь взвод, Колотухин раздраженно бросил Судакову:
- Ну пошли кого-нибудь за ним или сам беги на край лощины - крикни.
- Вот ты и сходи, если знаешь, что нужно делать! - огрызнулся Судаков.
- Есть, сходить! - тут же подхватил Колотухин.
В его голосе его было негодование, но ради общего дела он готов был и унизиться и схитрить. Сержант мигом выпрыгнул из бронетранспортера и хотел бежать. Но Шатров намеревался быть до конца последовательным:
Товарищ Колотухин, вы ранены!
Растерянный Колотухин умоляюще посмотрел на командира:
- Товарищ лейтенант, так я же в руку или в плечо ранен. Я бежать могу!
Шатров улыбнулся. Не стоять же здесь бесконечно.
- Ну ладно, давай, - согласился он.
И Колотухин во весь дух помчался по ускользающему из-под ног песку. Шатров глядел ему вслед. "Да, этот парень побежал бы и раненый. Для общего дела он жизни не пожалеет".
Колено и Колотухин прибежали красные, взмокшие. Они влезли в бронетранспортер. От них пахнуло потом и жаром. Колено оглядел товарищей, стараясь понять, что случилось, не виноват ли он в чем. Его огневая позиция была за лощинкой, для обеспечения стыка с соседним подразделением. Он не слышал команду Судакова, да тот, собственно, и не командовал. Колено видел движение, которое началось на поле, но не решился без команды оставить свое место. Колотухин, видно, дорожил секундой, он не успел сказать Колено, что произошло, позвал его и сразу побежал назад.
Шатров видел, пыль, поднятая колоннами, отодвинулась уже довольно далеко. В общем ее потоке потерялся короткий хвостик, который тянулся за ротой.
Конечно, ему влетит за эту задержку на несколько минут, но надо же браться когда-то за Судакова. К тому же Шатров надеялся догнать роту. Он подал команду, и машины помчались вперед. Пыль сразу же скрыла бронетранспортеры первого и третьего отделений, но Шатров был уверен, они не отстанут и не потеряются. И действительно, когда слабый ветерок сносил в сторону клубящееся позади облако пыли, бронетранспортеры были видны - они шли за командирской машиной как привязанные.
