Биргит рассердилась.
— Рихард, прекрати, пожалуйста! Я готова провалиться сквозь землю!
Он с трудом оборвал смех, положил ей руку на плечо, и они вышли на ночную Гинзу.
— Не сердись, я ведь только посмеялся до чертиков. А тебе разве не весело?
Она оглянулась вокруг: неужели они вышли без сопровождающих? Но нет, за ними опять шли трое, двое из них уже намозолили им глаза в театре.
— Конечно, Рихард, я развлеклась. Это в самом деле очень смешно. Впрочем, не столько смешно, сколько печально: вот как выглядит история страны в глазах людей, живущих на другой стороне земного шара. Народы, столь различные по своему характеру, никогда не смогут правильно понять друг друга и стать настоящими союзниками.
— А ты думаешь, дорогая, что японцы не смеялись бы, если б увидели «Мадам Баттерфляй» в нашей постановке? Конечно, им было бы так же смешно, как и мне сейчас. Но они смеялись бы про себя: они воспитаны гораздо лучше нас.
— Если они так вежливы, почему же ты плохо вел себя и громко смеялся?
— Только потому, что мне хотелось развлечься. Развлечься как следует. Отдохнуть после тяжелой, но успешно законченной работы. Театра мало. Пойдем, дорогая, в ресторан, где подают прекрасные печеные омары.
Они прошли мимо представительства американской пароходной компании «Гамильтон лайн». Яркий свет неоновых ламп освещал красочный плакат в витрине, приглашавший побывать на Гавайских островах. Терраса отеля на берегу чудесной бухты Вайкики заполнена элегантно одетыми людьми. Кокосовые пальмы нежно склонились к морю. Атлетически сложенные юноши неслись на водных лыжах навстречу прибою. Загорелые девушки лежали на белом, как снег, песке пляжа. На заднем фоне Мауна-Кеа, окруженная зелеными горами, вздымала к небу свою снежную вершину.
Биргит остановилась у витрины.
— Какой беззаботный мир, Рихард! Гавайи всегда были моей самой заветной мечтой. Отец давно обещал, что устроит мне поездку туда, но до сих пор никак не получалось.
В стекле витрины отразились очки шпиков, которые тоже остановились и делали вид, что ждут автобус.
Это вернуло Биргит к неприятной действительности: картина прекрасных Гавайских островов померкла в ее воображении.
— Пошли, Рихард. Я немного проголодалась.
Зорге завернул в следующий переулок и показал ей на маленький деревянный домик. Во всем переулке только перед ним был виден крошечный сад.
— Он выглядит не особенно солидно. Но это лучший ресторан в Токио, где подают омары.
— Рихард, это твоя машина? Зорге кивнул.
— Ее подогнал Ямагути. Может быть, на ней мы избавимся от непрошеных телохранителей. Они ведь пешком.
Он отодвинул занавеску, состоявшую из нитей, на которые были нанизаны стеклянные шарики, и пропустил вперед Биргит.
У решетки, под которой темно-красным пламенем горели древесные угли, стоял толстый хозяин. Пот лился с него градом. Увидев Зорге, одного из своих самых уважаемых посетителей, он отвесил несколько глубоких поклонов, не забывая переворачивать пекущиеся омары.
— Какая высокая честь для моего скромного дома, какая радость для моих глаз вновь лицезреть у себя высокочтимого гостя!
Зорге огляделся. В помещении стояло шесть столов. Три из них были заняты. Он направился к столу в углу.
— Я думаю, здесь будет удобнее, — предложил он Биргит. — Тут наружные стены: через них трудно подслушать.
Едва они уселись и заказали ужин, как в ресторан вошли те трое в очках, которые преследовали их весь вечер. Шпики собрались без церемоний занять соседний столик.
Зорге наклонился к ним.
— Я попрошу, милейшие господа, умерить ваше служебное рвение. Вот там вам будет удобнее.
И он показал на столик, стоявший поодаль.
Сотрудники Одзаки послушно направились к столу, указанному Зорге. Правда, затем они осознали, что поступили глупо.
— Мы такие же гости, как и вы, Зорге-сан, — возразил старший из них. — Мы сменили место только из вежливости.
— Тем более я должен поблагодарить вас, господа. И раз вам известно мое имя и, следовательно, мы знакомы, я прошу передать мои самые лучшие пожелания господину полковнику.
Шпиков передернуло, но они смолчали. Каждый из них заказал бутылку дешевого пива. Полковник приказал своим людям быть как можно бережливее. Хозяин понял: здесь что-то неладно. Люди специально приходят в его ресторан, чтобы поесть знаменитых маленьких омаров. Нигде их так вкусно не готовят, как у него. А эти…
— Не заходишь ли ты слишком далеко, Рихард? Почему ты стараешься обязательно превратить этих типов в своих врагов?
Зорге придвинулся к ней ближе и тихо произнес:
— Да они давным-давно мои враги, дитя.
Хорошенькая официантка в костюме рыбачки принесла на деревянных тарелках первые горячие, как угли, омары и деревянные молоточки, чтобы разбивать клешни. К фирменному блюду подали густой суп из морских водорослей. Ложех не было: пили прямо из больших чашек.
— Мне безумно нравятся эти маленькие омары, — призналась Биргит, — но я никогда не была в этом ресторане. Отец не любит часто выходить из дому.
— Знаешь, — пошутил Зорге, — красивая девушка вовсе не нуждается в том, чтобы ее сопровождал собственный отец.
Она покачала головой.
— Ты можешь мне не верить, Рихард, но до тебя я никогда не появлялась в городе с мужчинами. Любому туристу, пробывшему в Токио два дня, здешние рестораны известны лучше, чем мне.
— Тогда давай восполним этот пробел. Если есть время, Токио — прелестное место для веселых развлечений. Но ешь, не то твои омары остынут!
Персонал обслуживал Зорге и его даму с особенной предупредительностью. Хозяин сам подошел к ним и предложил несколько самых изысканных блюд.
Помещение ресторана было отделано в стиле рыбачьей хижины. Пол усыпан толстым слоем песка. На стенах развешаны принадлежности для рыбной ловли. Вместо абажуров использовались большие шары из зеленого стекла, которые применяются в Японии, впрочем, как и в Европе, в качестве поплавков для рыбачьих сетей. Поскольку ресторан посещало много европейцев и нельзя было обойтись без столов, хозяин изготовил их тоже в соответствии со стилем своего заведения. Крышки столов были сделаны из старых лодок, а ножки заменяли заржавленные якоря.
За исключением агентов Одзаки, здесь сидели солидные мужчины, понимавшие толк в печеных омарах и других оригинальных блюдах. Мужчин сопровождали элегантные женщины.
Рихард Зорге был в отличном настроении и прилагал большие усилия, чтобы ободрить Биргит.
— В Токио есть куча интересных вещей, которые я сам еще не видел, — говорил он.
