Дед твой в окружение попал, мог струсить, куда-нибудь пристроиться. А он три месяца, с июля по октябрь, выбирался, голодал. Пуля его задела, а он шёл до конца. И только перед Москвой вышел из окружения. И тут же в бой, пока не ранили и не перевели во второй эшелон.
И у меня, Санька, ранение было в руку. Хотели отрезать, так не дался, боролся. А мне говорили, что умру, конец. Ведь я чувствовал, что смогу вылечиться, и смог, верил. А теперь с двумя руками. Кому я с одной рукой, в полсилы и семье и государству? А теперь фотография на доске почёта. Ты меня понял, Санька?
— Да, — сказал Санька, — понял, — и опустил голову.
Сейчас ему было всё понятно. Рядом стоял отец, сильный, большой, умный и мог всё объяснить. А потом, что будет потом? Ведь в училище он будет без него и снова будет вынужден решать, как поступать и разделять, что хорошо, а что плохо? А это так не просто.
Они ещё постояли на улице, потом отец обнял его за плечи и повёл в дом.
Кода похоронная процессия двинулась со двора, за гробом вытянулось человек сорок стариков. Оркестр громко, с надрывом, играл похоронный марш, а на открытом кузове стоял деревянный памятник со звездой и фотографией деда. Бабушка сидела рядом с гробом.
На кладбище выступал начальник с завода, потом дядя Саша. Он поцеловал деда, подошёл к Саньке и обнял его.
— Моложе меня, а я его пережил. Теперь я один, никого больше не осталось. Но ты молодец, его дело продолжаешь. Он у тебя был солдатом, всю войну прошёл.
Перед тем, как забить крышку, мама, бабушка и тётя простились с дедом. Потом подвели к нему Саньку. На этот раз, под открытым небом, дед не казался таким страшным. Его лицо покрывала усталость. Санька наклонился и коснулся губами его холодного лба.
Вечером, когда гости разошлись, все собрались в бабушкиной квартире. Разговор начала тётя Катя:
— Дедушка перед смертью завещал забрать Саньку из суворовской школы. Надо исполнить его завещание.
— Хватит, Саша, мы тебе купим новый костюм, будешь ходить в школу, в свой класс. Я уже с твоей учительницей говорила, — стала упрашивать его мама: — Знаешь, как я по тебе скучала?
— Дедушка тебе оставил деньги, — добавила бабушка.
Санька молчал.
— Да мы его просто не пустим, — вышла на середину комнаты тётя Катя. – Только мучить мальчишку. Ему-то всего двенадцать. Он за полгода изменился, стал совсем другой: неласковый, придавленный. Не мальчик. Детство его пропадает.
— Это и хорошо, — встал отец. – Что вы на него давите? Пусть учиться. Там же дисциплина, работа над собой, а здесь нас дома не бывает. Мы же все трудимся. Будет собакам хвосты крутить.
— А как же я без него? Сашенька, как же я без тебя? – всхлипнула мама.
Саньке стало её жалко. А может, верно, зачем это училище? Сержант Чугунов, построения, строевые, смешки за спиной и в глаза.
— Хватит, — сказал отец, — раскудахтались. Пусть сам решает. Ещё есть несколько дней. Это шанс в его жизни, и когда он выпадет ещё раз? А вы хотите забрать его под своё куриное крыло и высиживать до свадьбы. Я сначала был неуверен в нём. Думал, не выдержит, сломается, а он оказался крепче. Значит готов бороться. К жизни готов… — отец остановился, посмотрел на маму, и уже более спокойно сказал. – Ладно, пусть сходит в школу, пусть посмотрит и сам окончательно решит. Он теперь уже большой…
Ночью на своём диванчике Санька ворочался и никак не мог уснуть. Дома было жарко и даже душно. Он лежал и всё думал, как ему поступить? Остаться и забыть про наряды, построения, строевые, противогазы?.. Или бороться, как настаивал отец, как говорил Володя? А если остаться, то значит никогда больше не увидеть Витьку, вожатого, Лиду. Никогда не находиться рядом с ребятами, не чувствовать себя частичкой организма под названием взвод, рота, училище. И кто я такой? Наверно, какой-нибудь спутник, который запустили в космос, а у него не хватает сил удержаться на своей орбите. И если он не решится, не заведёт двигатели, то упадёт на землю…
Утром на перемене Санька поднялся на второй этаж школы и зашёл в свой класс, и тут же навстречу ему бросился светловолосый кудрявый Мишка, его бывший сосед по парте, который всегда заплетался в своих длинных губах:
— Санька! Санька приехал! Иди ко мне за парту!
Мальчишки обступили его и принялись расспрашивать:
— Как там в училище?
— На параде ходил?
— А почему лысый?
— А из автомата или пулемёта стрелял?
— А из танка бабахал?
Санька сначала нехотя, а потом всё увереннее и увереннее принялся отвечать. Он вдруг почувствовал, что здесь один от училища и должен достойно его представлять. Тем более, он увидел, как мальчики трогали его погоны, его форму, и ему показалось, что они тоже хотели бы такую.
Его уговаривали остаться на урок, но он отказался и вышел в коридор. Санька представил, как придёт в школу, будет сидеть за партой в этом классе, а потом с Мишкой будет идти домой и просто делать уроки, и жизнь ему показалась какой-то простой, лёгкой и скучной. Он уже хотел вернуться домой, как вдруг увидел своего бывшего учителя физкультуры Александра Михайловича. Тот радостно обнял его и повёл в спортзал:
— Пошли, расскажешь, что там у вас? Чем занимаетесь?
В спортзале Санька вдруг стал говорить о том, как у них проводятся соревнования, какие работают секции, сколько мастеров спорта, и когда рассказывал, чувствовал гордость за училище. Он вдруг вспомнил, как на параде в Уссурийске шёл в последней шеренге, и как им хлопали, когда они проходили мимо трибун. Потом с удовольствием рассказал о нарядах и тревогах, о том, как они в противогазах совершают марш-броски, танцуют на уроках и каждое утро делают физзарядку. Александр Михайлович похвалил его за то, что пошёл в училище:
— Молодец, хорошо там у вас, — и задержал на урок физкультуры в своём бывшем четвёртом и нынешнем пятом «б». А когда начались занятия, вдруг обратился к Саньке. – А ну-ка, покажи, чему там тебя научили в училище? Давай через козла!
И Санька вдруг почувствовал, что не должен подвести училище, что на него смотрят бывшие одноклассники, и он должен показать. Он в форме разбежался и легко перелетел через снаряд. Потом выполнил упражнение на перекладине, легко отжался на брусьях и поднялся по канату.
— Да, хорошо, — похвалил его Александр Михайлович. – По сравнению с тем, что было, ты вырос. Молодец, что пошёл в училище.
Санька посмотрел, как улыбаются ему ребята, увидел чёрненькую с косой Наташу Глухову, в которую был влюблён ещё в третьем классе, и вспомнил Лиду. Неужели я её больше никогда не увижу? Неужели после того, что сейчас было, я должен снова вернуться в школу, и чтобы бывшие одноклассники сказали, что я всего лишь хвастун? Неужели я никогда больше не увижу Витьку и Володю Зайцева?..
