«Египетский балет», о котором упоминает Джоун ван Уорт, был поставлен в 1917 году на музыку А. Луинджи-ни, Дж. Верди и А. Аренского. Павлова танцевала в нем жрицу. В ее репертуаре были еще два балета на египетскую тему. Это «Дочь фараона» на музыку Ц. Пуни, поставленный впервые Мариусом Петипа еще в 1862 году, и «Египетские ночи» по мотивам повести А. С. Пушкина на музыку А. Аренского (1908 год). Вторую редакцию этого балета в 1909 году назвали «Клеопатра».
В балете «Египетские ночи» Павлова исполняла главную роль — Береники. «Помню, как я ее однажды гримировал, — писал впоследствии постановщик этого балета Михаил Михайлович Фокин. — Я показал ей краску, которую она должна была наложить на тело, чтобы походить на египетскую девушку… Затем нарисовал ей длинные брови, удлинил разрез глаз, а вместо традиционных губ сердечком резко подчеркнул естественную линию ее рта — от самой Павловой осталось очень мало… И тогда и мне, и самой Павловой стало ясно, что ее сила, ее обаяние заключаются не в том или ином техническом трюке, не в финальном пируэте, а в ее способности создать художественный образ».
Героиня Павловой, Береника, была влюблена в молодого охотника и глубоко страдала, узнав, что он отдал и любовь, и жизнь свою царице Клеопатре. По свидетельству современников, балерина так живо показала в танце душевные переживания своей героини, что Береника в ее исполнении так и осталась непревзойденной.
Фокин ставил балет с увлечением, с желанием максимально приблизить представление к жизни. В музыке Аренского был «Танец со змеей», и балетмейстер предназначил его для Павловой. Береника в ее исполнении танцует, извиваясь, как змея, со змеей в руках, пророчествуя смерть Клеопатре. Зная, как Павлова любит животных, Фокин решил заменить бутафорскую змею настоящей. Сам он, правда, к животным относился с опаской, но чего не сделаешь ради искусства! Балетмейстер достал живую змею и, с отвращением держа ее в руках, показал Павловой весь ее танец.
Балерина сразу согласилась танцевать с живой змеей. В конце репетиции она, однако, заметила балетмейстеру, что это земноводное не оправдало возлагавшихся на него надежд. Змея обвила руку Павловой и ни разу не пошевелилась во время танца.
То, что репертуар Анны Павловой включал три балета на древнеегипетскую тему, было, конечно, не случайно. Сто лет назад Египет пользовался такой же популярностью в России, как и сейчас. Поток туристов туда по тогдашним меркам носил массовый характер, благо каждую субботу из Одессы в Александрию отправлялся пароход, и билеты стоили недорого. Поэты, писатели, художники и просто любители древностей считали своим долгом посетить Египет, познакомиться с его музеями и архитектурными памятниками. Результатом этих поездок стала обширная и очерковая, и особенно художественная литература. Филолог Л. Г. Панова, опубликовавшая в 2006 году двухтомное исследование «Русский Египет», подсчитала: в конце XIX — начале XX века 70 российских литераторов создали около 60 прозаических и более 200 поэтических произведений на египетскую тему!
Публикации сопровождались фотографиями и рисунками, так что у Павловой было немало возможностей изучить движения, характерные для древних египтян. К тому же в России было несколько отличных коллекций египетских древностей. Лучшая — в Музее изящных искусств в Москве, собранная когда-то В. С. Голенищевым. Вторая по значимости — в Эрмитаже. Да и во время многочисленных гастролей по странам Европы балерина наверняка посещала музеи, где знакомилась с египетскими коллекциями, — парижский Лувр, Берлинский и Туринский музеи и, конечно, Британский музей в Лондоне — городе, ставшем для нее вторым домом.
Но одно дело — изучать движения и позы древних египтян по фотографиям, рисункам и экспонатам музеев и совсем другое — по их изображениям в храмах и гробницах в самом Египте. Во время гастролей в Каире в 1923 году Павлова впервые получила такую возможность, когда они вместе с Билибиным ездили на экскурсии. «Запомнился эпизод перед фреской, изображающей танцующую египтянку, — вспоминал Мстислав Потоцкий. — Анна Павлова пытается повторить позу танцовщицы; Иван Яковлевич, сидя перед ней на корточках, поправляет складки ее одежды, приводя их в соответствие с изображением».
В конце концов Павлова заказала Билибину эскизы декораций и костюмов к еще одному балету на египетскую тему — «Романс мумии». «Она просит меня сделать ей несколько египетских костюмов, что меня очень интересует», — сообщал Билибин Чириковой. Просьбу эту Иван Яковлевич выполнил. Сами декорации писались уже в Париже, французским художником Аллегри, а балет на музыку Н. Н. Черепнина был поставлен в 1924 году.
«Египетский балет» имел в Каире шумный успех. «Зрители говорили, — вспоминал Альгеранов, — что танцоры оживили фрески. Это действительно было так. На Павловой был облегающий костюм синего цвета с золотом, на голове — парик с золотыми украшениями. Она танцевала на пуантах, делая руками характерные для древних египтян движения. Было такое впечатление, что вы наблюдаете за жрицей, танцующей перед богом Амоном-Ра во времена фараонов. Это был еще один пример ее сценического гения».
Памятуя о непревзойденных иллюстрациях Билибина к русским народным сказкам, Павлова, как писал Иван Яковлевич Людмиле Евгеньевне, «заказала мне маленький одноактный балет в русском стиле. Несколько вечеров я был литератором и сочинял сценарий. Накатал штук семь-восемь балетов на отдаленно-приблизительные темы из русских сказок, и, наконец, мы остановились на одной теме».
Так в репертуаре Анны Павловой появился балет «Русская сказка», поставленный в том же 1923 году на музыку Н. Н. Черепнина. Билибин был автором не только либретто к нему, но и эскизов декораций и костюмов.
Гастроли великой балерины были встречены овациями. «В Каире еще никогда не выступала такая первоклассная балетная труппа, — писала Джоун ван Уорт, — и наши концерты произвели глубокое, неизгладимое впечатление не только на нашего друга гида, но и на всю каирскую публику». Павловой дарили букеты цветов, превосходившие по размерам, по словам Альгеранова, саму балерину.
На одно из представлений пожаловала королева. Чтобы подчеркнуть важность момента, сопровождавшие труппу египтяне сказали Павловой, что королева — первая в истории Египта после самой Клеопатры. Действительно, после смерти Клеопатры в 31 году до н. э. Египет почти на две тысячи лет потерял независимость и обрел ее вновь лишь в 1922 году.
Из Каира труппа переехала в Александрию. Если в столице представления проходили в стареньком Курзале с корявой сценой и тесными уборными (его давно уже снесли!), то в Александрии — в уютном, отделанном красным бархатом и золотом Театре Мухаммеда Али, названном так в честь правителя Египта 1805–1848 годов, развернувшего страну на Ниле лицом к Европе. Кстати сказать, в 2003 году этот театр вновь был открыт после длительной реставрации и предстал в своем первоначальном блеске.
