– Слава, ты что, такой девкострадатель, что готов ночью родную дочь отправить черт-те куда, только чтоб переспать с вокзальтной шлюхой?!
У Славы рот раскрылся в немом вопросе и так он и замер.
И еще я часто вспоминаю один наш разговор с Люсей.
Как-то я позвонил ей и говорю:
– Слышала, приехала Джейн Фонда, сегодня утром сделала пробежку вокруг Кремля...
– Пошла она в пизду! – ответила мне с душой Гурченко.
Вот это ее послание я вспоминаю часто, когда читаю про американских звезд: кто на ком женился, кто купил новую машину или бриллиант, кто подрался в ресторане, похудел на 40 кг. или забеременел и т.д. На все это мне хочется ответить словами Гурченко про Джейн Фонду.
– Пошли они в.....!
Но я был бы необъективен, если б не написал еще об одном качестве Гурченко.
Более успешную актерскую судьбу в советском и постсоветском кино трудно найти. Она снимается в кино, поет с оркестрами, записывает диски, имеет музыкальные клипы, играет в театре, выступает на телевидении в супершоу... И этому, как теперь говорят, бренду – Людмила Гурченко – вот уже более 50 лет! Браво, Люся!
И в то же время она постоянно жалуется на свою актерскую судьбу, вздыхает по несыгранным ролям, намеками и полунамеками обвиняет коллег, друзей, родных и близких в том, что те вставляли ей палки в колеса, завидовали ей, не поддерживали в трудные минуты жизни, намекает на козни КГБ, жалуется на государство, которое ей не «возвращает долги» и что у нее нет уже сил бороться со всем этим злом... То и дело проскальзывает в ее воспоминаниях, выступлениях, что после «Карнавальной ночи» она очень долго не снималась в кино, что чуть ли не 15 лет не было у нее главных ролей в фильмах и т.д. А ведь достаточно посмотреть хотя бы фильмографию в книге «Люся, стоп!», чтобы убедиться в обратном: Гурченко снималась почти каждый год (есть годы, в которые у нее было по несколько картин) и большинство сыгранных ролей были главные. К чему этот явный обман, это нудное канючанье? Не могу дать точного ответа, но наверное, это тот самый этический изьян, который я увидел в ней сразу после «Карнавальной ночи». И еще она пишет очень много про свою открытость, незащищенность, бескорыстность, которые так явно на руку нечестным, злым людям, вьющимся вокруг нее, по-видимому только с одной целью –сделать ей гадость. Этим духом пропитаны написанные ею книги. Особенно последняя «Люся, стоп!» в которой, к сожалению, я сам стал жертвой ее воспаленного сознания и сейчас об этом попробую написать.
Однажды Люся позвонила мне рано утром, говорить не могла, ее душили рыдания. Спросонья я не сразу сообразил, что случилось. А случилось то, что они с Костей расстались, прожив 18 лет вместе. Я стал как мог успокаивать ее, пытался остановить ее рыдания, отвлечь ее... Состояние, в котором она находилась, показалось мне настолько серьезным, что я тут же выехал к ней... Люся рассказала, что произошло у них с Костей.. На мой взгляд это был естественный финал не совсем нормальных отношений – Костя на 22 года был младше Люси и рано или поздно такая разница в возрасте должна была дать знать о себе. А сейчас надо было как-то поддержать несчастную Люсю, окружить ее вниманием и заботой, и постараться не оставлять по возможности ее надолго одну. Что мы с моей женой Оксаной и делали по мере наших сил. Начал я с того, что подарил ей из своей коллекции любимый ею диск Пегги Ли, а закончил.... тем, что помогал ей вести слежку за Костей. Не хочу распространяться об этом подробно, скажу только, что мной руководила мысль, что наблюдение за Костей направит безумную энергию Люси в безобидное, в общем, русло, выпустит накопившийся в ней «перегретый пар» переживаний, даст выход отрицательным эмоциям и уведет ее от навязчивой мысли перерезать себе вены (кстати, попытка такая у нее была). Мне кажется, эта наша совместная деятельность на какое-то время ее увлекла, хотя никакой объективной и полезной информации нам о Косте собрать не удалось. Т.е. мы не знали, ушел ли он к другой женщине, где живет (у родителей или у возможной женщины), чем занимается и т.д. Самое большее, чего нам удалось добиться в ходе наших, в общем-то анекдотических слежений за ним, это увидеть пару раз в окне квартиры костиных родителей его лицо. И больше ничего. Тогда Люся решила обратиться в частное сыскное агенство (ее не покидала мысль, что Костя ушел к другой женщине и она хотела подтверждений этой своей догадке). Поскольку она боялась быть узнанной, она попросила, чтобы организовал такую слежку я. Я пытался отговорить ее от этой затеи, понимая, что профессионалы могут раскопать какой-то взрывоопасный для нее материал, а кончилось все же тем, что мы вместе(«как Лиса Алиса и Кот Базилий» – это из ее книги «Стоп, Люся!») пошли в это агенство. Она надела на себя какую-то шаль, была абсолютно без макияжа, в темных очках, в каком-то пахнущем нафталином допотопном пальто и пыталась создать образ горянки, (выбор такого образа был вызван моим присутствием –человека кавказской национальности,)обеспокоенной тем, что ее дочери предстоит выйти замуж за малознакомого человека, а про него люди говорят плохие вещи – последнее, как рефрен, мы то и дело дружно повторяли.
Бывшие чекисты (а именно они открыли это первое в стране частное сыскное агенство) записали все необходимые данные, Люся заплатила внушительную по тем временам сумму и контора заработала. Дня через три они позвонили мне (для контакта мы оставили мой номер телефона) и вызвали для получения результатов 3-х дневной слежки. Материал был очень безобидным – Костя целыми днями возил пожилого отца по поликлиникам и аптекам, сам выезжал в магазины и ночевал в квартире своих родителей. Этот отчет я с радостью занес Люсе и сказал, что все подозрения, что он ушел к женщине или к мужчине (и такие были у нее подозрения) оказались несостоятельными. В какой-то мере отчет этот успокоил ее, а через два дня меня опять вызвали в сыскное агенство и на этот раз из отчета явствовало, что у Кости все же есть женщина – он встретился у магазина со стройной блондинкой, проводил ее до дома, в подъезде они целовались и когда он шел к машине – она провожала его взглядом из окна лестничного пролета и он помахал на прощание ей рукой.
– Кстати, хорошо, что Гурченко сегодня не пришла с вами, – сказал вдруг сыщик.
– Почему? – от удивления ничего другого не смог сказать я.
– Потому что от соседей дома, где живут родители объекта мы узнали, что он ее муж. У вас есть возможность для маневра.
Профессионалы всегда остаются профессионалами – никакой макияж, темные очки, старое пальто и вживание по системе Станиславского народной актрисы СССР в роль горянки не обманули старых чекистов.
