— Мне?
— Да, тебе. Помнишь нашу соседку Грету?
Грета была умственно отсталой девушкой, к которой моя мать всегда проявляла уважение. Однажды я пришла домой и обнаружила, что Грета сидит на нашем заднем крыльце вся в слезах. По ее ногам двумя красными ленточками струилась кровь. Мама взяла Грету за руку, отвела в ванную и дала пластырь. Она усадила ее за наш кухонный стол, сделала чашку чая и все это время говорила с ней убедительным, но совсем не покровительственным тоном.
На автобусной станции работал мальчик с обезображенным лицом. Мама всегда здоровалась и улыбалась ему, как улыбнулась бы любому другому..
— То, как ты вела себя с этими людьми, научило меня к каждому относиться с уважением. Еще это научило меня видеть внутреннюю, а не внешнюю сторону вещей. Я часто об этом думаю, когда работаю с инвалидами.
Мы с мамой посмотрели друг на друга. Я не собиралась больше ничего говорить. Придется ей прервать паузу.
— Не знаю, в кого ты такая. Ты не похожа ни на кого из нашей семьи, — сказала она.
Сейчас она, по крайней мере, признала, что я другая. Раньше она назвала бы меня словом похуже. Наверное, это нельзя было назвать трогательной сценой, но нам удалось сдвинуться с мертвой точки.
* * *
Я все еще не разбиралась в том, какой вид публичного выступления лучше избрать, а чего лучше избегать. Это было начало эры «телевизионного мусора», и несколько дневных ток-шоу гарцевали перед публикой, шокируя и щекоча нервы. Годом раньше в битву за право называться самым скандальным шоу дня вступил Джеральдо Ривера со своим «Джеральдо».
Я несколько раз видела его по телевизору и знала, что он беззастенчиво гоняется за сенсациями. Это и было причиной моих сомнений, когда мне оттуда позвонили через несколько месяцев после моего появления в «Шоу Ларри Кинга»..
Марти Клейн, терапевт из Сан-Франциско, с которым мы вместе работали в Центре по предоставлению сексуальной информации и других организациях, только что выпустил книгу «Твои сексуальные тайны: когда скрывать, когда и как рассказывать», и Джеральдо собирал связанный с этим материал. Много лет назад я поведала Майклу то, что, как я думала, мне удавалось хранить в секрете: я иногда мастурбировала, чтобы достичь оргазма, если не получала его во время секса с ним.
Мне казалось, что, начиная только когда он уснет, я таким образом оберегаю его чувство собственного достоинства. Когда я призналась в этом, он нисколько не был взволнован. Он признался, что это не такой уж страшный секрет, потому что он не всегда спал в этот момент. Я рассказала об этом Марти, и когда продюсер «Джеральдо» спросил, знает ли он семейную пару, у которой есть секрет, он отправил его ко мне..
Я знала, что вряд ли дождусь глубокого исследования темы или серьезной дискуссии, но по крайней мере это была возможность открыто говорить о сексе на уровне всей страны. Я подумала о Брайане, моем клиенте, которого бросила жена, узнав о том, что он мастурбирует. Если бы мы могли открыто говорить об этом и других связанных с сексом вопросах, возможно, это решило бы проблему таких людей, как Брайан, а тем более его жены.
Поэтому, несмотря на то, что я подозревала, что никто не будет щадить мои чувства, мы с Майклом поехали в Нью-Йорк на съемки программы. Вспомнив о просьбе отца, я сообщила родителям, что у меня снова будут брать интервью на телевидении..
Помимо Марти Клейна, Майкла и меня на съемки пригласили девушку по вызову, которая работала преимущественно с людьми, страдающими инфантилизмом, ее клиента, который скрывал эту особенность, и женщину, тайную эксгибиционистку.
Ни для кого не стало сюрпризом, что на шоу нас показывали на потеху публике, как сборище фриков, ярмарочных уродцев. Инфантилизм — плохо изученная особенность, людей, обладающих ей, возбуждает, когда с ними обращаются, как с маленькими детьми. Человек с этой особенностью рассказывал перед камерой, какое удовольствие он получает, когда его кормят из бутылочки и надевают памперсы.
Эксгибиционистка поведала, что ей нравится заниматься сексом в телефонных будках и других публичных местах. Я на их фоне должна была казаться страшной занудой. Они обитали на периферии человеческих сексуальных потребностей, я же была просто Шерил Коэн, «тайная онанистка» — так гласила подпись рядом с моим лицом.
Долгое время собственное пристрастие к мастурбации вызывало у меня стыд и чувство вины, и, наконец, десятилетия спустя я предстала перед публикой как тайная онанистка. Надо признать, мне это казалось забавным. Что сказали бы монахини из школы Девы Марии. Что сказали бы священники. Что скажет моя семья.
Ответ на последний вопрос я получила совсем скоро..
— Сожги это! — так отреагировала моя любимая бабушка, когда моя двоюродная сестра Джин показала ей видеокассету с записью шоу.
Я говорила с сестрой по телефону через неделю после выхода шоу, и мы вместе смеялись над ответом бабушки Фурнье, но тон разговора стал гораздо серьезнее, когда речь зашла о моих родителях. Они никому не сказали ни слова, посмотрев шоу, и никто не решался спросить их мнения. Через несколько месяцев я должна была навестить их.
Они либо начнут разговор сами, либо будут хранить молчание, и я не знала, чего боюсь больше..
Очень небольшая часть моих многочисленных друзей и знакомых была возмущена шоу. Они жалели только о том, что возможность откровенно говорить на национальном телевидении на запрещенные темы свелась к соревнованию в вуайеризме. Я решила, что буду избегать участия в мероприятиях, организаторы которых не предпринимают хотя бы формальных попыток начать серьезное обсуждение..
Когда я разговаривала с матерью по телефону, то слышала раздражение в ее голосе. Если, как я думала, мы немного продвинулись вперед после моего интервью у Ларри Кинга, то теперь, казалось, что мы сделали гигантский прыжок назад.
В виде исключения Майкл решил сопровождать меня в поездке домой на восток. По мере приближения даты отъезда возникала необходимость покупать вещи, которые могли нам потребоваться, и в один из предшествующих поездке дней мы сели в машину и поехали по магазинам. Когда мы остановились на светофоре, с моей стороны подъехала полицейская машина, и водитель просигналил нам..
— Что им нужно? Я же ничего не сделала, — сказала я Майклу.
Полицейский, сидевший за рулем, знаком попросил меня опустить стекло. Я крутила ручку и чувствовала, как у меня сжимается желудок. В машине их было двое, оба улыбались.
— Ребята, это не вы выступали на «Джеральдо»? — спросил один из них. — Отличная работа, — произнесли оба, поднимая пальцы вверх.
