Невеста, или Маму надо слушаться
Как часто порывы, по-видимому, благие, продиктованные лучшими намерениями, могут оказаться опасными. Особенно это случается в молодости, когда нет еще ни достаточного опыта, ни связанной с ним осторожности. Казалось бы, чего проще: поделись со старшими, поступи сообразно их совету. Но тому, кто увлечен, самые простые решения кажутся не приводящими к цели.
Молоденькая девушка, воодушевленная примером самоотверженного служения сестер милосердия, изо всех сил стремится на фронт. Идет Первая мировая… А для нее мечта о подвиге соединилась с мотивом личным: там, на фронте, он – тот, ради кого она готова оставить своих родных.
Дорогой в Оптину, обдумывая предстоящий разговор со старцем, она со всей серьезностью подбирает доводы в пользу того, чтобы ехать на фронт. И как хорошо, что к батюшке она отправилась без мамы: он конечно же поймет и благословит ее, а мать должна будет подчиниться слову старца. Ехала и улыбалась своим мечтам.
В приемной старца Анатолия народу видимо-невидимо. Кого тут только нет! Крестьяне и военные, сановитые дамы с заплаканными глазами и монашечки… Время-то какое! Война… Мысленно повторяла все, что собиралась сказать батюшке, как вдруг приоткрылась дверь и из кельи в приемную вышел старичок-монах – и прямо к ней: «А ну-ка иди ко мне!» И куда только делась вся смелость: душа в пятки ушла. Улыбка у о. Анатолия ласковая, сам он – благость и добродушие, а девица наша словно дар речи потеряла оттого, что поняла: батюшка видит ее насквозь.
В келье молчание прервал о. Анатолий: «А ты почему маму не слушаешься? Вот что я тебе скажу: мать твоя лучше тебя знает, тебе на войне не место, там не одни солдаты, там и офицеры; это тебе не по характеру. Когда я был молод, я хотел быть монахом, а мать не пустила, не хотела, и я ушел в монастырь тогда, когда она умерла. Теперь ты вот что мне скажи: замуж хочешь?»
Видя, что девушка молчит, потому что ее затея оказалась напрасной, старец продолжил: «Ты сейчас любишь его за красоту! Выходи за него замуж, когда почувствуешь, что жить без него не сможешь. Я знаю случай такой: муж был на войне, и его убили. Жена в этот же час умирает дома… Вот тогда только и выходи!»
Благословив гостью Казанской иконой Божией Матери, батюшка ободрил ее: «Когда при едешь в Петроград, не думай, что тебе нечего будет делать – будешь занята».
Вот так, несколькими словами было остановлено ребячливое стремление, последствия которого могли быть непоправимыми. И удивительно – ни разочарования, ни протеста, ни досады на батюшку, неожиданно принявшего сторону матери, девушка не чувствовала. Все растворила, заполнила собой исходившая от старца теплота. Пришло и новое, незнакомое прежде чувство: все подаст Господь в свое время, надо только иметь терпение и доверие к Его святому Промыслу. А слова о. Анатолия полностью подтвердились: по возвращении в столицу девушке тут же предложили работать в госпитале, замуж она вышла за адъютанта штаба дивизии…
Такое вот простое, но опытно подтвержденное напоминание о важности родительского благословения.
Кто знает, стал бы о. Анатолий великим старцем, если бы он тогда поступил вопреки желанию матери? Вехи, значимые в глазах людей: приход в монастырь, облачение в подрясник, в мантию, могут и не совпадать с теми, что установил Господь для Своих избранников. Александру Потапову (так звали батюшку до монашества) был задан урок послушания в мирской жизни. И он по-христиански преклонил главу, не стал искать своего, исполнил родительское пожелание. Но тем легче было проходить послушание потом, в монашеской семье – ведь оно должно быть не наружным, не показным. За неложное смирение при поступлении в Оптину Пустынь Александру была дарована милость. Подготовленного послушанием в миру, его выделил из других новоначальных и взял к себе келейником сам преподобный Амвросий. Под руководством старца проходил Александр школу внутреннего делания. Годы прошли, прежде чем он приступил к аскетическим подвигам: сугубому посту, усиленной ночной молитве.
До своего выхода к людям в качестве духовного наставника батюшка немалое время провел в Иоанно-Предтеченском скиту, ставшем центром, средоточием духовной жизни Оптиной Пустыни. Физический труд сочетался там с трудом молитвенным и обязательным для начинающих чтением святоотеческой литературы. Недостатка в книгах не было. В середине XIX века монастырь превратился в один из самых известных в России центров православного просвещения. Оптинская библиотека, по праву считавшаяся одной из лучших, насчитывала около семи тысяч наименований книг, преимущественно духовного содержания. Известно, что из всего прочитанного в годы обучения духовной науке и подготовки к монашеству о. Анатолий превыше всего ценил труды святителя Тихона Задонского.
Оптина Пустынь. Внутренний вид Святых ворот Иоанно-Предтеченского скита. Начало ХХ в.
В 1921 году, предвидя, насколько затруднительна, если вообще возможна, будет в ближайшее время непосредственная передача духовного опыта, старец советовал одному из своих воспитанников, которого благословлял на пастырство: «Возьми “Истинное Христианство” Тихона Задонского и живи по его указаниям». Так старец заботился о том, чтобы в годы, когда великие обители подвергнутся разорению, молодые священники через труды святителей и подвижников обрели в них учителей и наставников.
Душевная чистота о. Анатолия позволяла ему увидеть некоторые ситуации в несколько ином свете, чем это представлялось другим людям – не только мирянам, но порой и священникам.
Узнаваемая домашняя ситуация в семье: муж трудится, не покладая рук, над строительством храма, спешит закончить быстрее на радость людям, а дома немирно – супруга чинит препятствия и все недовольна его опозданиями – то обед простыл, то ужин передержала. И вся жизнь идет вразлад. Обращаются к о. Анатолию с просьбой помолиться об умирении «строптивого женского сердца». А батюшка, вопреки всем прогнозам, благословляет… уступить жене. Ведь, если распадется семья священника, не больший ли это будет вред для Церкви, чем незначительная задержка в строительстве храма? За мотивом благим и внешне добрым старец вмиг угадывает действие притаившегося греха: к благому делу примешалось тщеславие, забота о том, чтобы показать свою ревность перед людьми, позабыв о самых близких…
Мудрость, растворенная в простоте, переходила у о. Анатолия в пророческое предвидение. Одним он предсказывал будущее священство, другим – монашество. Известны случаи, когда он с точностью до дня определял время разрешения различных житейских неурядиц. Так, пришел к батюшке один крестьянин, оказавшийся на улице вместе с семьей. При скудости средств он не мог найти себе угол, старец же сказал ему, что через три недели семья заживет в собственном доме. И хотя никаких видимых предпосылок к тому не было, крестьянин ушел успокоенный отеческим благословением. А вскоре ему действительно предложили приобрести готовый сруб по сходной цене, да еще в рассрочку, а там появилась возможность купить недорого бревна для завершения строительства. По молитвам о. Анатолия все исполнилось в точности: на четвертую неделю крестьянская семья вошла под крышу нового просторного дома.
В годы Первой мировой войны старец многих своих чад оберегал от опасности, благословляя ехать туда, где не велись военные действия. Бывали и случаи, когда он открывал людям судьбу без вести пропавших родственников.
Читая жизнеописание старца, так щедро одаренного и помогавшего другим, понимаешь, что он без труда мог бы «помочь и себе». Ведь в конце жизненного пути его, больного и немощного, ожидали тяжелейшие испытания: арест, тюрьма, жестокость и глумление красноармейцев… Что стоило ему скрыться, исчезнуть, уйти от преследователей? Однако этого не произошло. Почему? Вероятно, по той же причине, по какой апостол Павел направился в Иерусалим, зная через откровения, что наверняка окажется в узах… Отец Анатолий добровольно принял на себя Крест Христов.
Он оставался в Оптиной, пока это было возможно, разделяя с братией страдания, выпавшие на долю монастыря. И только когда 29 июля 1922 года в Оптину Пустынь нагрянула комиссия ГПУ и батюшке объявили о новом аресте, он смиренно попросил у своих истязателей время, для того чтобы приготовиться в путь. Молился всю ночь. Можно только догадываться, какова была эта молитва немощного старца! А утром келейник батюшки о. Варнава на вопрос комиссии, готов ли старец, ответил утвердительно: «Того, кто подготовил себя к жизни со Христом здесь, на земле, Господь в эту ночь принял в обители вечные…»
Одно из пророчеств о. Анатолия, относившееся к периоду революции, достигает и нашего времени: «Будет шторм. И русский корабль будет разбит. Но ведь и на щепках, и на обломках люди спасаются. Не все погибнут… А потом будет явлено великое чудо Божие, и все щепки и обломки соберутся и соединятся, и снова явится великий корабль во всей своей красе! И пойдет он путем, Богом предназначенным!»[14] Так старец предсказывал возрождение России именно как страны христианской, православной.
