Со скоростью 15 узлов «Эмден» пошел в направлении к Цусимскому проливу. Хотя Мюллер и заявил, что полностью полагается на свой экипаж, в душе у него было сильное беспокойство: ведь добрая половина его матросов не пробыла на борту крейсера и двух месяцев. Это и в мирное время может привести к какому-нибудь чрезвычайному происшествию, а в военное время — просто к катастрофе.
В ночь на 3 августа «Эмден» вышел на морскую дорогу между Владивостоком и Шанхаем, продолжая движение на север к историческому проливу Цусима. Ночью радио сообщило о начале войны между Германией и Францией. Впрочем, это никого не удивило. Гораздо важнее представлялся вопрос: вступит ли в войну Великобритания? Будут ли англичане в числе его противников? Это беспокоило Мюллера гораздо сильнее, чем русские и французы вместе взятые. Между тем, из Циндао сообщили, что три русских торговых судна стоят на якоре в Нагасаки.
Ночь выдалась безлунной и непроницаемо темной. Видимость фактически была нулевой. «Эмден» был полностью затемнен. Были приняты все меры, чтобы избежать выброса искр из дымовых труб. Крейсер выдавал только фосфоресцирующий кильватерный след от винтов. Волны, разбиваясь о нос «Эмдена» и разбегаясь вдоль бортов, также светились зеленоватым цветом. Казалось, что корабль идет в светло-зеленом обрамлении. Около полуночи, когда «Эмден» подходил к западному входу в Цусимский пролив, сигнальщики впервые обнаружили какие-то суда, идущие с зажженными огнями. Мюллер решил не связываться. Огни могли принадлежать каким-нибудь боевым кораблям, еще не освоившимся с правилами военного времени или просто не знающими, что началась война. Кроме того, эти огни могли нести и рыбачьи суда, и Мюллеру совсем не хотелось попадать в историю, в какую попала в 1904 году русская Балтийская эскадра, расстрелявшая у Доггер-Банки английских рыбаков, ошибочно приняв в темноте их траулеры за японские миноносцы.
После полуночи усилился ветер, достигший вскоре силы штормового. Около двух часов ночи сигнальщики снова обнаружили за кормой огни какого-то парохода, но из-за штормовой погоды Мюллер снова решил не предпринимать каких-либо действий. Разбушевавшийся встречный шторм и хлынувший ливень вынудили Мюллера изменить курс и направиться к восточному входу в Цусимский пролив. Около 04:00 впереди открылся знаменитый остров Цусима, а несколькими минутами позже в первых лучах рассвета сквозь продолжавший хлестать ливень был обнаружен расплывчатый силуэт большого корабля. Мюллер резко перевел машинный телеграф до отказа вперед, и «Эмден» задрожал от перехода машин на режим полного боевого хода. Некоторые на мостике приняли неизвестный корабль за русский крейсер «Аскольд», но вскоре стало ясно, что это не военный корабль, а двухтрубное торговое судно. В разрывах тумана и дождя на мгновение стал ясно виден его корпус, покрашенный в черный цвет, и две большие желтые трубы.
Судя по всему, с судна заметили «Эмден», и оно пыталось полным ходом уйти в южном направлении, надеясь войти в территориальные виды острова Цусима. «Эмден» ринулся в погоню, дав сначала два предупредительных выстрела, а затем открыв огонь на поражение. Но добыча продолжала уходить, не реагируя на выстрелы. Добился ли крейсер попадания в пароход, точно определить не удалось. Оба корабля продолжали идти полным ходом, зарываясь носами в штормовые волны. Клубы густого черного дыма, вырывающиеся из труб «купца», мешали наблюдению с мостика «Эмдена». Брызги захлестывали мостик, проникая даже в рубку, где все уже были мокрыми с головы до ног.
Орудия крейсера продолжали вести огонь. После 10-го выстрела судно замедлило ход, а после 12-го — остановилось, и его стало сносить влево. Быстро подойдя ближе к преследуемому судну, «Эмден» поднял сигнал: «Немедленно остановиться! Выключить рацию!»
Пароход посылал в эфир непрерывные сигналы бедствия. Несмотря на шторм, с «Эмдена» быстро спустили катер, где под командованием лейтенанта Лаутербаха находилась призовая команда из двадцати вооруженных матросов. «Эмден» занял позицию с наветренной стороны, примерно в 150 метрах от парохода. Призовая команда поднялась на борт захваченного судна. Немедленно была взята под охрану радиорубка и все другие ключевые помещения судна, в том числе и машинное отделение. Лейтенант Лаутербах проверил судовые документы. Выяснилось, что пароход принадлежит русскому Добровольному флоту. Это был грузопассажирский пароход «Рязань» водоизмещением в 3500 тонн, построенный на германской верфи «Шихау». Судно следовало из Нагасаки во Владивосток без груза, имея на борту около 80 пассажиров.
Пароход «Рязань» стал первым призом немецкого флота, захваченным в открытом море в ходе начавшейся мировой войны. Из-за того, что на «Рязани» было много женщин, Мюллер решил доставить свой приз в Циндао. Кроме того, захваченный пароход идеально подходил на роль вспомогательного крейсера, особенно с учетом той скорости, которую он продемонстрировал, уходя от погони. Его скорость была не менее 17 узлов. «Рязань» дала ход, и «Эмден» последовал за ней, держась примерно в 300-х метрах за кормой парохода.
На борту «Рязани» командир призовой команды лейтенант Лаутербах, бывший капитан почтового парохода Гамбург-Американской линии, призванный из резерва, вежливо и дипломатично отвечал на бесчисленные вопросы пассажиров и протесты капитана. Затем лейтенант зарылся с головой в изучение радиожурнала «Рязани». Становилось очевидным, что с самого утра «Рязань» вела радиопереговоры с французской эскадрой, вышедшей из Владивостока и направлявшейся на юг. Это открытие было очень важным, поскольку «Эмден» рисковал теперь повстречаться с двумя французскими броненосными крейсерами. Каким триумфом могли они увенчать себя, если бы им удалось отогнать германский крейсер от захваченного приза! Чтобы избежать подобного конфуза, два сигнальщика с мощными биноклями были посланы в «воронье гнездо» на мачте. Около 15:00 «Эмден» почти достиг южной оконечности острова Цусима. На горизонте мелькнуло небольшое японское судно, видимо, рыбачье.
Погода постепенно улучшалась, становясь теплее и спокойнее. Море купалось в солнечных лучах. Примерно в 17:00 сигнальщик в «вороньем гнезде» доложил, что видит дым из труб по меньшей мере пяти кораблей. Не было сомнения, что это французская эскадра: броненосные крейсера «Дуплекс» и «Монткальм» с эсминцами сопровождения.
Мюллер немедленно приказал повернуть на 8 градусов влево, чтобы сотворить три трубы «Эмдена» и избежать точного опознания со стороны противника. Французская эскадра шла на юг строем фронта. Но ничего ровным счетом не произошло. Сложилось впечатление, что французы ничего не заметили, хотя Лаутербах на «Рязани» приказал подготовить шлюпки к спуску на воду, а сам пароход — к затоплению.