Под покровом ночи «Эмден» изменил курс и нагнал «Маркоманнию» и «Эйтель Фридрих». Море было пустынным, и только около десяти утра 8 августа на горизонте был замечен дымок. Увеличив скорость, «Эмден» взял курс на обнаруженный дым, но это оказался японский пароход, и крейсер вернулся к отряду.
На мостике царило разочарование, обычное при фальстарте. Вскоре «Маркоманния» отвернула с приказом присоединиться к отряду южнее — ниже параллели японского острова Рюкю. А «Эмден» и «Эйтель Фридрих» заняли позицию на пути между Шанхаем и Нагасаки. Около 14:00 снова был замечен дым на горизонте, «Эмден» рванулся вперед, но опять увидел перед собой японский пароход. В вечерних сумерках «Эмден» и «Эйтель Фридрих» повернули на юг — на рандеву с «Маркоманнией».
Ночью радио принесло сообщение о боях в Бельгии и Восточной Пруссии. Особенно моряков порадовало сообщение о том, что экскурсионный пароходик «Кениген Луиза», укомплектованный добровольцами, выставил мины в самом устье Темзы. Правда, доблестное суденышко, к сожалению, погибло, но утащило за собой на морское дно английский крейсер «Амфион». В Средиземном море «Гебену» и «Бреслау», блокированным в Мессинском проливе английскими и французскими кораблями, удалось прорваться в открытое море. Упоминался и «Эмден». По сведениям телеграфных агентств, крейсер с двумя захваченными призами находился в Южно-Китайском море. В сообщениях иностранного радио также говорилось, что лайнер «Эмпресс оф Джапан», принадлежавший Канадской Тихоокеанской линии, находится сейчас у южного побережья Японии, направляясь в Гонконг. Это был огромный лайнер, и Мюллер, надеясь захватить его, направил крейсер в пролив Колнетт.
Пролив — один из многочисленных проходов между островами Рюкю — прошли ночью, подойдя к самой границе Южных морей. 10 августа радио передало очень неприятные новости относительно позиции Японии. Япония угрожала вступить в войну, если возникнет хоть какая-то угроза ее судоходству или в случае нападения на британские протектораты в Китае.
С мостика «Эмдена» далеко на горизонте заметили японский крейсер «Тоне», который с четырьмя эсминцами шел куда-то в южном направлении. Но «Маркоманния» на рандеву не прибыла. Не удалось с ней и связаться по радио. Утром 11 августа «Маркоманния», наконец, откликнулась, передав в эфир довольно странное сообщение: «Направляюсь в точку рандеву, Дайте ваше место». Никто не мог понять, зачем лайнеру потребовалось знать место «Эмдена»? Радисты доложили, что эта радиограмма передана какой-то очень мощной станцией, гораздо более мощной, чем была на «Маркоманнии». Но в радиограмме использовался немецкий морской код. Не означало ли это, что «Маркоманния» вместе со своей шифровальной книгой уже захвачена противником? Мюллер решил не заглатывать приманку и попытался на этот раз связаться по радио с эскадрой адмирала Шлее, которая находилась уже в зоне действия радиостанции крейсера. Последовал лаконичный ответ: «Не используйте радио!»
Радист определил, что это была та же станция, которая запрашивала место «Эмдена» накануне. Мог это быть «Шарнхорст»?
Продолжая беспокоиться по поводу судьбы «Маркоманнии», Мюллер вел крейсер на юг на рандеву с эскадрой адмирала Шпее. 12 августа около полудня по правому борту «Эмдена» проплыл один из Марианских островов, принадлежавших Германии, а прямо по курсу поднимался из-за горизонта потухший вулкан острова Паган, где адмирал Шпее назначил рандеву «Эмдену».
С середины июня моряки «Эмдена» не видели своих товарищей по эскадре, а потому предвкушали встречу с ними. Остров Паган поднимался все выше над океаном. Вскоре были видны уже два вулкана. Вершина одного из них была скрыта облаками дыма. В бинокль уже были хорошо видны кокосовые пальмы, кусты манго и другая тропическая зелень острова. Но крейсеров адмирала Шпее еще не было видно. Вероятно, они стояли с другой стороны острова.
Около 17:00 был обнаружен тендер «Титания», гордо несущий военно-морской флаг и сторожевую службу на подходах к бухте, где стояли корабли эскадры. «Эмден» и «Титания» обменялись опознавательными сигналами, а командиры приветствовали друг друга флажными семафорами. «Эмден» обошел высокий скалистый берег острова, и перед ним внезапно открылась бухта со стоящими в ней крейсерами адмирала графа Шпее.
Это было незабываемое зрелище! Морякам «Эмдена», привыкшим действовать в одиночку, даже не верилось, что здесь, на самом краю света, собралось столько германских кораблей.
Первым бросался в глаза легкий крейсер «Нюрнберг», которого экипаж «Эмдена» не видел уже много месяцев, пока «Нюрнберг» находился в мексиканских водах, где только недавно был сменен «Лейпцигом».
Далее, в глубине бухты, стояли на якоре «Шарнхорст» и «Гнейзенау», окруженные вспомогательными судами. «Гнейзенау» грузил уголь. Сигналом с флагманского «Шарнхорста» «Эмдену» было определено якорное место под той самой скалой, которую крейсер только что обогнул.
Осторожно маневрируя, «Эмден» занял указанное место с правого борта «Шарнхорста» и прогрохотал якорной цепью. Команды «Шарнхорста» и «Гнейзенау» были выстроены на палубах и приветствовали «Эмден» троекратным «ура». На эскадре вдвойне были рады видеть «Эмден», поскольку накануне перехватили по радио информацию о том, что «Эмден» вступил в жестокий бой с русским крейсером «Аскольд», в результате которого оба корабля погибли.
Несколькими минутами позднее в бухту пошел «Эйтель Фридрих», вставший на якорь недалеко от «Нюрнберга». Как только «Эмден» встал на якорь, капитан 2 ранга Мюллер был вызван на флагманский корабль, а к борту «Эмдена» подошел паровой катер с «Гнейзенау», надеясь, что «Эмден» доставил на эскадру почту из Циндао. Но оказалось, что никто об этом не побеспокоился в горячке мобилизационных мероприятий.
Ночью на кораблях соблюдалось строжайшее затемнение. В радиорубках внимательно прослушивали переговоры шныряющих вокруг английских крейсеров.
Матросы «Эмдена» мирно похрапывали в своих гамаках. Они могли спать спокойно, находясь под охраной всей эскадры. А в кают-компании радостно звенели бокалами корабельные гардемарины, среди которых был и принц Франц-Иосиф фон Гогенцоллерн, племянник самого Кайзера.
Только что с «Шарнхорста» сообщили, что вышел приказ о производстве их в младшие лейтенанты. Ничему никогда так не радуются, как первому офицерскому чину!
13 августа с самого утра началась погрузка угля. К угольным авралам команда «Эмдена» еще не успела привыкнуть. На немецких кораблях, находящихся в заграничном плавании или в заморских базах, никогда не грузили уголь силами экипажа, нанимая для этой цели портовых грузчиков. Теперь же дело было другое — шла война. Около 9 часов утра в бухту наконец пришла пропавшая «Маркоманния» с 5000 т угля на борту. Выяснилось, что на судне просто вышла из строя радиостанция. Капитан 2 ранга Мюллер, накануне доложивший адмиралу о состоянии «Эмдена» и о его первом боевом походе, снова был вызван к графу Шпее на совещание. На совещание были вызваны все командиры кораблей. Адмирал высказал свои взгляды на сложившуюся обстановку, подчеркнув, что его более всего беспокоят позиции Японии и проблема снабжения эскадры углем, особенно с учетом того огромного количества угля, что расходуют ежедневно «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Затем он объявил, что поскольку в данном районе почти невозможно действовать из-за слишком большого количества боевых кораблей противника, к которым в любую минуту может примкнуть и весь могучий японский флот, он принял решение увести эскадру к западному побережью Америки. Затем граф Шпее попросил присутствующих офицеров высказать свое мнение. Дождавшись своей! очереди по старшинству, капитан 2 ранга Мюллер высказал мнение, что эскадра, коль она пойдет в многомесячный поход через Тихий океан, станет совершенно бесполезной, поскольку не нанесет никакого урона противнику. Давить же на противника самим фактом; существования эскадры тоже не удастся, т.к. противник гораздо сильнее и вряд ли рассматривает пять немецких крейсеров как нечто представляющее для нее особую угрозу. Противник почувствует угрозу, только когда эскадра нанесет ему ощутимый урон. Поэтому командир «Эмдена» предложил послать легкие крейсеры в Индийский океан, где существуют благоприятные условия для ведения крейсерской войны, успехи в которой смогут в положительном для Германии смысле повлиять на умонастроение населения Индии и других стран, находящихся под британским колониальным гнетом.