П.А. Вяземский, хорошо знавший родственников Потоцкого, рассказывал, что роман писался для жены, которую Потоцкий хотел развлечь во время продолжительной болезни и по вечерам читал ей сказки «Тысяча и одной ночи». «Когда книга была дочитана, графиня начала скучать и требовала продолжения подобного чтения. Чтобы развлечь ее и удовлетворить желание ее, он каждый день писал по главе романа своего, которую вечером и читал ей вслух». Трудно судить о достоверности этого рассказа: отозвалось ли в нем желание ученого представить свои литературные занятия чем-то случайным и незначительным либо это было данью новой моде. Подобные легенды были широко распространены в преромантической литературе.
В действительности роман Потоцкого создавался на протяжении ряда лет, и свидетельство Вяземского может иметь значение лишь для определения начальных этапов работы. Вяземский имеет в виду вторую жену Потоцкого, Констанцию, на которой Потоцкий женился в 1798 году.
По-видимому, Потоцкий замышлял написать несколько «испанских романов», среди которых наиболее значительным был «Авадоро». В 1813 году в Париже был опубликован в четырех небольших томиках «Avadoro, Histoire espagnole, par. M. L. C. J. P.». Роман состоял из рассказа Авадоро, соответствующего 12-13, 15-18, 20, 26-29, 31-36, 47-56 «дням» полной версии «Рукописи, найденной в Сарагосе». Последняя книжка заканчивалась уверением анонимного издателя, что, несмотря на все усилия, продолжения рукописи не удалось найти, но поиски эти будут продолжены, если публика примет первую часть благосклонно. Действительно, уже в следующем году появился «новый» «испанский роман» в трех такого же формата томиках, но без указания инициалов автора: «Les dix journйes de la vie d'Alphonse van Worden». Содержание этих трех томиков приблизительно совпадает с «первым декамероном» петербургского издания с добавлением истории Ревекки («день четырнадцатый») и предисловия, написанного в 1808 году. Как и «Авадоро», это издание, видимо, восходит к ранним редакциям романа, когда Потоцкий создавал отдельные «жизнеописания». В виде такого «жизнеописания» была, очевидно, написана и «История Агасфера», известная нам по полному тексту романа («дни» 9, 21—22, 31—36, 38—39, 46). В последних главах парижского издания 1814 года Агасфер показан в иной роли: это не жалкий преступник, обреченный на бессмертие и злобно подчиняющийся приказам каббалиста, а человек, наделенный сверхъестественной силой творить добрые дела. Судьба этого героя могла составить содержание нового романа, о чем писали парижские издатели «Десяти дней из жизни Альфонса ван Вордена».
Вполне возможно, что вскоре после приезда в Петербург у Потоцкого созрела идея совместить в рамках одного повествования различные литературные сюжеты. Так родился замысел «Рукописи, найденной в Сарагосе», первые тринадцать «дней» которой появились в 1805 году. Название романа предполагало определенную литературную форму — дневник, в котором главный герой излагает историю своей жизни. Друг Пушкина Михаил Юрьевич Виельгорский слышал, как Потоцкий в 1805 году рассказывал, что все фантастические происшествия, поразившие первых читателей романа, весьма просто разъясняются в конце.
Поначалу Потоцкий собирался написать едва ли не десять «декамеронов»: на девятый день своих приключений Альфонс ван Ворден получил отпуск на три месяца, который был обязан «провести на границе Кастилии и Андалузии». Впоследствии Потоцкий сократил пребывание этого храброго офицера в горах Сьерра-Морены до двух месяцев: в эпилоге романа, который был написан, по-видимому, не позднее 1808 года, указано на «шестьдесят дней» из жизни Альфонса ван Вордена.
Любопытные сведения о романе заключены в «Систематическом обозрении литературы в России в течение пятилетия, с 1801 по 1806 год», изданном в Петербурге в 1810 году А. Шторхом и Ф. Аделунгом. Во второй части обозрения, посвященной иностранной литературе, Аделунг пишет под № 508: «Роман сей, без заглавия, напечатан в Петербурге в 1805 году в виде манускрипта на иждивение сочинителя. Часть первая содержит 158 страниц. Второй части напечатано только 48 страниц. Продолжение же сего весьма занимательного романа, коего в рукописи находится четыре тома, останется, по всему вероятию, ненапечатанным. В 1809 году на Лейпцигской ярмарке во время Пасхи вышла переделанная первая часть сего сочинения под заглавием «Die Abentlieuer in der Sierra-Morena». Компетентность приведенных здесь сведений вне сомнений, поскольку именно автор этих строк, Ф. Аделунг, близко знакомый с Потоцким, «переделал» (перевел) «Рукопись, найденную в Сарагосе» на немецкий язык. Если учесть, что немецкое издание появилось весной 1809 года, то перевод мог быть сделан не позднее 1808 года. Очевидно, о чем свидетельствует надпись в немецком заглавии («Aus den Papieren des Grafen von ***, I Band»), переводчик располагал в течение некоторого времени авторской рукописью. При этом заметим, что для Аделунга, знакомого с полным текстом, его опубликование представляется маловероятным. Почему? Конечно же, не из-за художественных особенностей «сего весьма занимательного романа». Свободомыслие в вопросах веры, весьма заметное в поучениях египетского жреца Херемона, в научных системах Веласкеса, Эрваса и других героев «Рукописи, найденной в Сарагосе», находилось в вопиющем противоречии с новым цензурным уставом 1804 года (§ 18-19).
Эти наблюдения позволяют предположить, что роман Потоцкого был в основном создан около 1808 года. Этому не противоречит его содержание. В «Рукописи, найденной в Сарагосе» разбросано немало сведений из области химии, физики, философии. Зная поразительную эрудицию и точность автора, можно не сомневаться, что части романа, посвященные жизни ученых — Веласкеса и Эрваса, были написаны после 1800 года (упоминания об опытах М.-Г. Кляпрота) и до 1807 года, когда еще существовали представления о щелочах как первичных веществах. Имя Эрваса, вероятнее всего, появилось в «Рукописи...» не ранее 1803—1804 годов, когда Потоцкий мог встречаться с испанским ученым в Риме, а рассуждения Веласкеса, вызванные полемикой вокруг книги французского философа Кабаниса, можно датировать летом 1808 года.
Польский исследователь «Рукописи...» Л. Кукульский обратил внимание па стилистическую близость письма Потоцкого к брату из Кяхты (20.XI.1800) с размышлениями Диего Эрваса в «дне сорок восьмом» романа: «Я уже закончил свою древнееврейскую хронологию, где объяснил все неточности, встречающиеся там. Теперь чувствую себя в растерянности, так как не вижу перед собою новых препятствий. Хорошо, что в трансцендентальной философии есть еще не изученные области». Письмо это можно соотнести и с другими сюжетами романа. В «Хронологии», об окончании которой пишет Потоцкий на исходе 1806 года (издана в Петербурге в 1810 г.), провозглашалась необходимость «возвести историю до уровня точных наук» и обращаться «для достижения истины» к методам, которые применяются в геометрии. Увлечение точными науками заметно сказалось на образе «ученого-геометра» Педро Веласкеса, особенно в его рассуждениях об истории («день двадцать второй»), о трансцендентальной философии («день тридцать девятый»), о развитии человека («день сорок пятый»). Общие принципы «Хронологии», основанные на частом обращении к Библии, были травестированы в «Истории рода Уседа» («день шестьдесят пятый»). История Агасфера, охватившая важнейшие эпохи из жизни Древнего Египта и Иудеи («дни» 21-22, 31-36, 38-39, 46), находит соответствия в изучении Потоцким забытой в науке хроники Манефона.
