– Ладно, Беар. Смотри не начни там сам с собой разговаривать. Конец связи.
Мне предстояло ждать еще целые сутки. Я с досадой замечал, что все больше слабею в ожидании новой попытки штурма. Я уже стал сомневаться и в себе, и в своем решении ждать погоды на такой высоте.
Задолго до рассвета я вылез из палатки. Было 4:30 утра. Я сидел у входа в палатку, дожидаясь восхода солнца, и представлял себя на самом пике этой неприступной и такой надменной вершины.
«Вступлю ли я когда-нибудь в мертвую зону, что начинается за лагерем 3?»
К 10:00 я уже ждал у рации. На этот раз меня вызвали рано.
– Беар, твой Бог улыбнулся тебе! Готово! – возбужденно сказал Генри. – Циклон свернул на восток. У нас есть маленький просвет. Говорят, через два дня снова поднимется ураганный ветер. Как ты себя чувствуешь? У тебя еще остались силы?
– Ничего, держимся! Да, хорошо, даже прекрасно. Поверить не могу!
Я вскочил на ноги, зацепился за веревку, которой крепилась палатка к колышку, и завопил от радости.
Наконец-то закончилось это долгое и тоскливое ожидание!
Мне всегда нравилось высказывание Джона Кеннеди: «По-китайски «кризис» изображается двумя иероглифами. Один означает опасность, а другой – возможность, шанс, перспектива, альтернатива».
Оглядываясь на свою жизнь, я замечаю, что после каждого критического момента я становился еще сильнее. И теперь передо мной открылся путь к тому, что меня так влекло: опасность, но и огромный шанс. Моему волнению не было предела.
Нейл уже готовился подняться ко мне. Мик, счастливо избежавший гибели, благоразумно оставался в базовом лагере. Но мое время пришло!
В тот вечер в лагере 2 снова было полно друзей. Здесь были Нейл, Джеффри, Майкл, Грэхем, Карла и Алан. Но Карле подъем в лагерь дался очень тяжело, и это было видно по ее измученному и похудевшему лицу.
Да и как могло быть иначе? Ведь она провела на Эвересте уже три месяца и только несколько дней назад была в четырехстах футах от пика!
Завтра начнется наше самое главное сражение.
В ту ночь моя маленькая палатка, где я в одиночестве провел пять дней, вдруг стала тесной и шумной – вместе со мной туда втиснулись Нейл, Джеффри и Грэхем.
Я старался пить как можно больше кипяченой воды – это было необходимо, чтобы справиться с предстоящими трудностями. Поэтому я все время пил и без конца прибегал к специальной бутылочке, но все равно моча у меня была темного цвета. На большой высоте организм с трудом удерживает воду.
У нас выработалась и закрепилась привычка при малой нужде в любых условиях – даже в темноте и при этом рядом чья-то голова – пользоваться специальной бутылкой. У каждого было по две бутылки: одна для мочи, другая для воды. Нужно было как-то запомнить, какая из них для чего предназначена.
В 10:00 вечера мне снова захотелось облегчить мочевой пузырь. Я схватил бутылку, присел на корточки и сделал свое дело, а потом крепко завинтил крышку – во всяком случае, так мне показалось, – снова залез в спальный мешок и постарался уснуть.
Вскоре я почувствовал, что моя одежда набухает влагой.
«Еще не хватало! Воображаю, как будут смеяться ребята, когда узнают, что я описался во сне!» Втихомолку чертыхнувшись, я вылез из спального мешка и опять присел на корточки. Затем посмотрел на бутылку. У горлышка свободно болталась крышка. Темная зловонная жидкость промочила мне всю одежду и спальный мешок. Видно, я недостаточно плотно завернул крышку. Грубая ошибка. Может, это дурное предзнаменование.
С этой мыслью я кое-как заснул.
В 5:45 мы вылезли наружу и уселись на лед, прицепляя кошки.
В полной тишине мы начали взбираться к лагерю 3. Я надеялся, что мы пройдем этот путь быстрее, чем в прошлый раз.
К 10 утра мы были уже достаточно высоко и продолжали упорно и размеренно идти вверх по крутому ледяному откосу. Я откинулся назад и сделал глоток воды из бутылки, которая висела на шнурке, обхватывающем шею. Темп у меня был не очень быстрый, но нормальный. И я чувствовал в себе больше сил, чем в прошлый раз на этом маршруте. Это был хороший знак.
Через пять с половиной часов до палаток лагеря 3 оставалась уже сотня футов. И все-таки мне понадобилось целых двадцать минут, чтобы преодолеть эту маленькую дистанцию.
«Сохраняй терпение и иди. Не обращай внимания на то, что трудно дышать, что немеют ноги, не смотри вниз. Думай только о следующем шаге. Остальное не имеет значения».
Закон физики гласит, что, если ты не стоишь, а двигаешься, пусть даже медленно, в конце концов ты обязательно дойдешь до вершины. Просто на Эвересте это очень трудно. Раньше я даже не представлял, что гора способна внушить тебе почти непреодолимое желание отказаться от штурма, сдаться.
Я не сдавался, но готов был отдать все, что угодно, только бы не чувствовать этой страшной боли и слабости. Я заставлял себя не думать о них, не замечать. Так началась эта борьба, которую я вел сам с собой следующие двое суток, – и без передышки.
Совершенно обессиленные, мы заползли в палатку, занесенную снегом, выпавшим за предыдущую неделю. В этой палатке, приткнувшейся на маленьком ненадежном выступе, нас было четверо – испуганных, страдающих от страшного холода, головной боли, жажды и судорог.
Не раз мне приходилось радоваться, что в армии я привык жить в тесноте. Эта привычка здорово помогала мне и во время экспедиции, и в дальнейшей жизни. И, конечно, я радовался тому, что рядом со мной был Нейл. Когда общаешься с хорошим человеком, поневоле набираешься от него хорошего. И это здорово.
И еще одно, чему научила меня армия, – это бодрости духа в самый напряженный момент, когда вокруг тебя все подавлены, ослаблены морально и физически.
Именно когда все очень тяжело и беспросветно, необходимо собрать все силы, поднатужиться и заставить себя преодолеть все трудности. Урок простой, но очень важный для жизненного успеха. Я часто замечаю эту способность собраться, сосредоточиться у моих друзей, а уж на Эвересте от нее зависит буквально все.
Отправляясь наверх, Карла пообещала Генри, что пойдет дальше только в том случае, если не будет ветра. Генри знал, что измученная Карла одолеет восхождение только в благоприятную погоду. В 6 часов вечера по рации раздался его голос из базового лагеря:
– Ребята, ветер поднимается. Мне очень жаль, Карла, но тебе придется спуститься. Я не могу допустить, чтобы ты рисковала жизнью.
Последовала долгая пауза.
Карла сердито ответила:
– Ни в коем случае. Я иду наверх. Мне все равно, что ты скажешь, я иду наверх.
Генри взорвался:
– Слушай, Карла, мы же договорились! Я даже не хотел отпускать тебя, но ты настояла, а теперь прогулка заканчивается. Я прошу тебя вернуться, чтобы сохранить тебе жизнь.
