И третье: тема. Ведь в советском кино такой фильм ни за что бы не появился. Мы видели французские, итальянские фильмы про «это», но «советико-облико морале» и на этом все кончалось.
Даже название фильма – «Бабник», к моему великому удивлению, воспринималось многими почти как нецензурное слово. Например, ведущий программы о кино, пригласив в свою передачу Ширвиндта и Державина сказал им что-то вроде: « Вы снялись в фильме, мне как-то неудобно даже произнести его название...»... Так что тема и название фильма сыграли важную роль в кассовом успехе фильма.
Премьера фильма в Доме Кино так же прошла с большим успехом: у входа была жуткая давка и директор Дома Кино Юлик Гусман, выскочивший по зову администрации из своего кабинета, был буквально ошарашен:
– Что такое?! Почему такая давка?! Что ты снял – порно?!
Не могу к случае не вспомнить, как на одном из фестивалей, кажется, в Адлере, когда участники фестиваля ехали в автобусе на какую-то встречу, Юлик, как всегда шутил и в частности сказал:
– Ну, а Эйрамджан уже получил предложение показывать своего «Бабника»
во всех кожвендиспансерах Краснодарского края!
На премьеру пришел даже Леонид Гайдай, что мне было очень приятно. После просмотра мастер мне сказал:
– Хорошо, но особенно мне понравилось то, что было в ускоренном темпе!
Я понял, что речь идет о сцене, где Державин и аспирантка были пойманы с поличным в чужой квартире. Финал этой сцены был снят, конечно же, в манере Гайдая.
И все же, вспоминая премьеру «Бабника» в Доме Кино, когда нашу актрису Катю Зинченко нам пришлось затаскивать в вестибюль чуть ли не по головам людей, пытавшихся штурмом взять Дом Кино, я прихожу к выводу, что возможно причиной ажиотажа вокруг фильма «Бабник» был Александр Ширвиндт, красавчик, любимец дам, но к сожалению не «бабник».
Я с детства люблю Америку. Начиная с книжек о Колумбе, Америго Веспуччи, с индейцев Фенимора Купера, с ленд-лизовских «Студебеккеров» и «Виллисов», американских булочек с джеммом в школьном буфете, американских подарков, благодаря которым у меня появились брючки с невиданной тогда застежкой молнией на ширинке, с трофейного кино -большинство картин там были американскими, с джаза, наконец. С голоса Виллиса Кановера, который вел прередачи «Тайм фор джаз» из Вашингтона, с Луиса Армстронга, Эллы Фитцджеральд, Гленна Миллера, Дейва Бруббека, Оскара Питерсона... С Джека Лондона, Эрнста Хемингуэя, Дж. Д. Сэлинджера и Фолкнера... С президентов Рузвельта и Трумена – первый любил «Чатанугу–чу-чу», а второй использовал в свою предвыборную компанию песню « Я без ума от Гарри», которую мы знали по фильму « Судьба солдата в Америке». Как говорил мой школьный товарищ Кока Миранцев, «наше поколение, вскормленное американской кашей «Геркулес», лярдом, молочным и яичным порошком – не может не любить Америку!» В более старшем возрасте США мною воспринимались как маяк свободы, идеальное государство с мощным промышленным, научно-техническим и культурным потенциалом. «Америка, Свобода, Хемингуей, Джаз!» – вот девиз моего окружения в те годы, который, мало трансформируясь, добрался вместе со мной, наконец, до Америки. Основные принципы « американизма» не претерпели во мне никаких особых изменений после того, как я побывал в Америке, а вот Америка масштаба «дома в котором я живу» меня удивляет и по сей день.
Все соседи по дому улыбаются мне как доброму старому знакомому, здороваются и спрашивают: «Хау ар ю?» Многих из них я вижу впервые и они меня тоже. И все равно улыбки и «Как поживаете?» Потом я понял, что приветствие обязательно включает в себя это «Хау ар ю?». То есть при встрече они говорят: «Хай!
Хау ар ю?» все вместе и не дожидаясь ответа идут своей дорогой. Первое время я отвечал им «Файн!», мол все прекрасно, но вскоре понял, что мой ответ их не интересует, главное – ритуал, надо издать соответствующие звуки при встрече и обязательно улыбаться. Теперь уже мы тоже говорим им «Хай! Хау ар ю?» и с улыбками, моментально исчезаюшими с лица, расходимся.
Очень долго я привыкал к женским улыбкам. Они мне до сих пор кажутся намного ярче и многозначительней мужских улыбок. Первое время я был этими улыбками просто ошарашен. Так могла мне улабнуться в Москве при встрече моя давняя знакомая, с которой у меня что-то было или намечалось, но сорвалось...
Или так может улыбнуться при встрече женщина, которая уверена, что я по ночам мечтаю о ней. Или женщина, с которой наш роман вот-вот начнется и своей улыбкой она подтверждает это. Помню я шел по длинному балкону и вдруг с лестницы этажом ниже мне улыбнулась, как будто осветила солнечным зайчиком, незнакомая женщина. В Москве я тут же бы догнал ее и, законно считая, что такой аванс в виде улыбки вполне достаточное основание, пытался бы затащить ее к себе в гости. А здесь я только перегнулся через перила (чем очень удивил, а может быть и напугал эту женщину)и убедился, что вижу ее в первый раз. Или: открываются двери лифта, выходит незнакомая женщина и тут же озаряет тебя улыбкой. На русский язык эта улыбка переводится только так: « Я твоя! Наконец-то я нашла тебя, мой идеал!». А здесь это – пустой номер, из пушки по воробъям или, как говорил мой друг Артем – «сухой мандеж».
Стоит на улице или где-то чуть-чуть задержать взгляд на женщине – она тут же улыбается тебе. И бессмысленно подходить к ней, пытаться на этом основании затеять разговор, кадрить – это другая планета. Единственное, что успокаивает, так это то, что по своим внешним качествам они не дотягивают до привычного у нас даже среднего уровня. Так что пусть улыбаются...
Приезжая в Москву после «своей» Америки я с радостным удовольствием смотрю даже на пожилых женщин, а о молодых и говорить не стоит – глаз не нарадуется! Хоть они, в основном, угрюмы и редко улыбаются.
Мы привыкли читать еще в советских газетах о преступности в США. И вот я в Америке. Вечерами и ночами гуляем совершенно спокойно. На лужайках в городе часто устраиваются концерты или то, что у нас называют «народными гуляниями».
На второй или третий раз попав на такое мероприятие я вдруг понял, что чего-то мне здесь недостает, не хватает и поразмыслив, понял чего: группы парней, выпивающих в сторонке, а потом вдруг с бранью и смачными ударами, со звоном разбитого стекла, задевая подвернувшихся под горячую руку, как рой пчел носящихся по лужайке и превращающих веселье в кошмар. Ни одного пьяного я ни разу не видел на подобных мероприятиях.
Да и не видел молодежь, способную на такое. Все развлекаются мирно, интеллигентно, никто не говорит даже на повышенных тонах. Трудно в это поверить, но это так. Первое время меня настораживали вои полицейских сирен, я видел несущиеся друг за другом полицейские машины, кружашие в небе полицейские вертолеты... А потом из новостей узнавал, что на шоссе перевернулась и загорелась машина, все обошлось без жертв, или в банке в туалете заперся человек и позже выяснилось, что это сумасшедший. И таких поводов достаточно для того, чтобы почти весь мобильный персонал района устремлялся с мигалками к месту происшествия. Такое впечатление, что полиция хочет всячески показать, что не зря получает зарплату и использует для этого любой повод. Вот случай, произошедший на моих глазах: на детскую площадку (кстати, стерильно чистую, а песочница, не поверите! – без битого стекла, окурков и собачьих какашек ), где по вечерам играет наш сын стал приходить мальчик возраста 13-14 лет, явно психически неполноценный. Все его действия казались неопасными, пока он не стал кидаться камнями в разые стороны... Кто-то (как здесь это принято) сразу позвонил в полицию и тут же с воем сирен и миганием маячков появились три полицейцские машины, встали на лужайке в один ряд и оттуда вышли бравые полицейские и окружили смурного парня. Без труда поняв, что имеют дело с психом, полицейские сделали ему внушение минут на 15, записали адрес и отпустили с миром.
