Гм…
6 июля 54.
Когда Галя заполняла анкету для поступления в институт, она в графе «семейное положение» порывалась написать «дочь».
* * *
Ниночка (мечтательно): — Какая Галя была красавица в белом платье!
Егор, горячо:
— Она и так красавица!
* * *
Косы Ниночке пришлось остричь — беда какая, постоянный мне укор.
8 июля 54.
Ниночка:
— Не хотела бы я быть на месте Язона…
12 июля 54.
Саша:
— Мама, ну как же они называются — эти люди… Ну, которые все скупают, а потом продают… Ну, как же их… ах, да, СКУПЕЛЯНТЫ!
* * *
Саша:
— Мама погрязла в работе.
Я:
— Погрязают в чем-нибудь плохом. Вот например… Ниночка:
— Погряз в разврате!
Мы все хором:
— У-у-у-о-о-о!!!
13 июля 54.
Саша, Ниночке:
— Я слышала, что в партии был левый наклон и правый наклон.
* * *
Саша (Егору):
— В каждом человеке есть хотя бы на протон всяких качеств — плохих и хороших. Ты знаешь, что такое протон — такая мелкая, мелкая единица меры. Так вот, в каждом человеке есть хоть на протон злобы…
Егор:
— Во мне злобы нет даже на протон.
Саша:
— А к фашистам?
Егор:
— А мне они ничего плохого не сделали.
Саша, побагровев:
— Как тебе не стыдно, что ты говоришь такое! Они убили и замучили тысячи людей! Какое — тысячи — миллионы!!!
Егор:
— Чего я не видел, того я не знаю! И чего я не видел, тому я не верю!
Саша:
— Ты веришь, что есть Франция?
Егор:
— Верю.
Саша:
— Но ведь ты ее не видел?
Егор:
— Я ее видел на карте.
Саша:
— А про фашистов ты читал в книгах.
Егор:
— Нет, я не читал ни одной книги о фашистах.
Саша, с отчаянием:
— Мама, что он говорит!
Я:
— Знаешь, Егор, тебя надо поместить под стеклянный колпак и надписать: «Вот человек, который не испытывает к фашистам никакой ненависти» — и в музей. На тебя приходили бы смотреть.
Егор:
— С таким же успехом под этот колпак можно поместить грудного младенца.
Саша:
— Но с грудного младенца другой спрос, чем с человека, которому 13 лет!
Я:
— Ну, ладно, ты не читал. Но вот у девочки, у твоей подруги Гали, которую ты любишь, фашисты убили отца. Уверена, что отцы многих твоих товарищей тоже погибли на фронте — что же, и об этом ты ничего не знаешь?
— Не знаю.
Под конец он отвечал смущенно, но все так же упрямо. Так как Сашка начала на него очень наседать и вопить, я сказала:
— Оставь его в покое. А Егора мы попросим, как только он почувствует ненависть к фашистам, пускай позвонит нам по телефону или даст телеграмму.
Егор несколько поежился, но промолчал.
Саша вечером:
— Мама, может, он смеялся над нами? Но ведь такими вещами шутить стыдно, правда?
День взятия Бастилии! — 14 июля 54 г. — Сегодня у меня родилась племянница ЛЕНОЧКА.
«Племянница Леночка».
15 июля 54.
Послезавтра я встречаю Руню. Илюшу ждем не раньше августа — путь из Магадана не близок.
За что мне такое счастье, что я ее первая увижу? За что мне такое счастье, что я увижу ее встречу с девочкой?
А девочка полна тревоги:
— Бабушка, как мне научиться радоваться? Маленьким радостям я умею радоваться, а вот большим — не умею. Я боюсь, что не сумею как надо обрадоваться маме. И потом я боюсь, вдруг я не полюблю ее так, как Лялю[53] люблю. И потом я боюсь, что она подумает, что я ее забыла. А я и правда забыла…
А Генри пишет сестре: «Когда я открою дверь Илюше, я боюсь, что упаду мертвая к его ногам, и хочу, чтобы ты была при этом».
Все непросто, все трудно, но главное — они возвращаются, они снова будут все вместе!
Я сейчас живу с ощущением: «что такое хорошее у меня случилось?»
* * *
Галя:
— Ниночка, когда пойдем встречать маму, я наряжу тебя, как куколку!
Нина:
— Нет, не как куколку, а как красивую живую девочку!
* * *
Руня побыла пару дней на даче и уехала навстречу Илюше. Ниночка еще у нас побудет.
Нина, Егор и Саша играют на крыльце. Что-то строят из шахмат, кубиков, карт и коробок. Идут друг на друга войной — и спорят, спорят. Саша каждые две минуты вопит: — Нечестно! Несправедливо!
Шура, отчаявшись:
Саша, Нина и Егор!
Уходите в Конев бор![54]
22 июля 54.
Когда Сашка не умела плавать, Шура боялся, что она потонет у этого берега. Теперь, когда она научилась плавать, Шура боится, как бы она не потонула у того берега.
Покой нам только снится!
23 июля 54.
Саша прочла книгу о Мари Кюри:
— Я кончила эту книгу. Даже устала.
— Хорошая книга?
— Не так книга, как Мари. Больше всего мне нравится в Мари ее гениальность. (!)
И конечно же:
— А кто был гениальнее — Пьер или Мари?
* * *
Оказывается, еще три года назад Егор дал клятву, что не женится раньше тридцати лет.
* * *
Нина:
— Если у нас в классе будет хоть один такой мальчик, как Егор — это будет благодарение Богу!
* * *
Саша очень любит Егора, но не может примириться с его аполитичностью.
30 июля 54.
Галя читает «Страницу любви».
— У, холера! — говорит она про Жанну.
Нина:
— Я считаю, что она просто психическая.
— Нина!!! Ты читала «Страницу любви»?!
— Да. А что?
2 августа 54.
Саша маме Соне и папе Абе:
«Здравствуйте, дорогие папа и мама! Как вы поживаете? Поздравляю вас с внучкой. Говорят, что она очень хорошенькая, беленькая и чистенькая и чудненькая. Я очень хочу ее скорее увидеть. Правда смешно, что Изя и Машенька — папа и мама!
Мне тут очень хорошо. Я живу припеваючи. Купаюсь, плаваю, играю в крокет, вообще играю с ребятами. Тут очень весело.
Позавчера была вечеринка. Приехал такой Саша Лентулов, вы, наверное, его помните — такой толстый и красивый. Он поступил в архитектурный и по этому поводу устроил вечер и было очень весело.
Целую вас. Привет Бастику, который съел нашу рыбу.
Саша».
* * *
Ниночка — бабушке.
«Дорогая бабушка! У нас тут столько событий случилось за последнее время, и обо всем нужно рассказать. Позавчера приходили в гости родители Миши Пименова, который больше всех кричит и мошенничает на крокете. Юрий Иванович принес шампанское, которое так и не выпили (Юрий Иванович — художник). У него с тетей Фридой разгорелся ужасный спор, сперва об «Оттепели» и о статье Симонова, а потом об Ахматовой, Пастернаке и Фальке. Юрий Иванович ужасно кричал, тетя Фрида чуть не плакала, а мы с Сашей сидели застывшие и так боялись, что они подерутся, что не могли вымолвить слова. Дядя Шура старался успокоить их, но на него все кричали. (Все-таки они не подрались)».
