ничего, даже пива. Раз начинается новый этап, значит, и начало пути должно протекать по-новому. Может впервые в жизни Петербург встретил меня начисто тверёзым. Позвонил с вокзала другу Гене Сиволапову, с просьбой забросить к нему вещички. Были какие-то денежки – зашёл в магазин, купить выпить и закусить. Там, как водится, около входа крутилось трое отвратительно мутных синюшных бандерлога – сшибали себе на бутылку у кого можно и нельзя, канючили у прохожих. Когда я всё купил и встал у кассы, они пристально всматривались через витрину в зал так, что я даже это заметил. С их позиции было хорошо видно, что достаёт человек из кармана и сколько примерно у него денег есть. Так и моё финансовое состояние они быстро запеленговали.
Путь проходил через длинный тоннель, образованный стенами домов, тут они меня и настигли. Слышу топот, оборачиваюсь и получаю сильнейший удар ногой по голове. Посыпались искры из глаз, но, слава богу, я был трезвый и устоял. Вот это был случай, когда трезвость спасла жизнь, иначе бы просто запинали бы пьяного до смерти или остался бы инвалидом, если бы этот хмырь повторил свой хорошо поставленный удар ботинком по моей пояснице.
Студия без Богаева
Бандерлога смутило, что я не упал, видимо, он рассчитывал вырубить меня с одного удара, и потом спокойненько обчистить карманы, но я, с каким-то неистовством размахнулся и со всей силы запустил тяжёлым немецким зимним ботинком ему в пах так, что ноге стало больно. Вышло удачно, потому что проход между домами узкий, чуть более метра, и пока тот корчился на снегу, его сподвижники тщетно пытались меня догнать. Был гололёд, они были пьяны, а я трезв.
Так и убежал от них, хотя в голове шумело – шутка ли сказать… поймал такой матёрый удар. Похоже на сотрясение мозга, потому что потом и тошнило, и звёздочки, не унимаясь, сыпались из глаз. Ветер больно царапал ссадины на лице, и, убедившись, что орки за мной больше не гонятся, прихрамывая, я побрёл через царапающий ветер к Сиволапову.
ГЛАВА 19: БОГАЕВ НАВСЕГДА
Жена Сергея Богаева, Наташа, в студии. 2008
Гена встретил радушно, посетовал на мой внешний вид: моя щека зияла огнём, напоминая след протектора зимней шины. Я рассказал, конечно, о своём поединке, решили отметить чудесное избавление от погони, выпив по одной, затем по второй, по пятой, по двадцатой… так и прошёл день моего рождения, что я его и не заметил. Затем неделя прошла, вторая, я вошёл в глухой штопор. Даже семье не удосужился ни разу позвонить, чтоб рассказать, как доехал, как устроился, как это заведено у нас по традиции. В это время в Архангельске меня уже стали оплакивать: Наталья как не позвонит в студию, так ей спокойно отвечают: – “А Сергея нет, он в Архангельске”. Позвонила всем знакомым, и даже Гене, но у него за неуплату был отключён телефон. Дело такое, и жена пошла на вокзал, в милицию узнавать про меня. Подала данные, попросили подождать. В течение часа всё выясняли и позвали Наташу:
– А вы уверены, что ваш муж уехал в Петербург? – спросил дежурный.
– А куда же ещё? Мы вместе покупали билет возле нашего дома, в транс – агентстве, – растерялась Наташа.
– Да вот дело в том, что Богаев ваш, Сергей Иванович благополучно покинул поезд в Вологде, купил билет до Екатеринбурга и отправился туда. У вас там есть кто-нибудь? Может другая женщина у него…
Связалась архангельская милиция с екатеринбургской и выяснила, что никакой Богаев в Екатеринбурге не пропадал, и вероятно даже там не появлялся. Наступал новый 2004 год, каким-то образом нам с Геной удалось заплатить за телефон, однако до конца новогодних каникул включить мы его не смогли. Около трёх недель моя жена ощущала себя вдовой пропавшего без вести. В те дни у Наташи появились первые седые волосы. В милиции ей посоветовали, мол, мужайтесь, сколько таких случаев, когда человек бесследно пропадает на просторах России, что-то видимо с ним произошло, живите дальше, что ж… Объявили меня в розыск, жене сказали ждать: нет тела – нет и дела.
Числу к 6 января я начал приходить в себя, потому что кончились деньги, и Гена уже должен был скоро выходить на работу. Что происходило дома, я не знал, но догадывался, конечно. И тут встретил я на улице ещё одного старого приятеля Ваню, он жил неподалёку. Попросил зайти к нему сделать телефонный звонок. Дома в Архангельске тоже не было телефона, я позвонил соседям, попросил позвать Наташу. То, что я услышал от неё, наверное, нет особого смысла пересказывать, и так ясно. При чём тут Екатеринбург и другая женщина, если честно, я сразу не понял, но вот ведь парадокс! В этом же поезде действительно ехал ещё один Сергей Иванович Богаев, у которого билет был до Петербурга, но что-то его клюнуло, и он посреди дороги сошёл с поезда и действительно уехал в Екатеринбург, но по странному стечению обстоятельств до пункта назначения не добрался. Бывает же такое нелепое, мистическое совпадение.
Поговорил с женой и чувствую – нет сил для дальнейших действий просто никаких. Сжалился Ваня надо мной и разрешил остаться до утра. Сам он не собирался ночевать дома, уходил встречать Рождество к своим друзьям. Сказал, где у него заначка есть, но строго-настрого обязал меня покинуть его квартиру к шести часам утра, потому что утром приезжала его жена с сыном, и он её должен встречать, а меня к тому времени дома быть уже не должно. Всю ночь я провёл за просмотром телепередач, так и уснул в кресле. Гена звонил мне около шести, да телефон у него тихий, находился в другой комнате, я его даже не услышал. Просыпаюсь – на часах семь утра. Бегом умылся, и стал одевать ботинки, и тут… заскрежетал замок, в прихожую вошёл мальчик, сын Вани. А тут я – четыре недели не брился, опухшая рожа, стою растерянно в прихожей.
– “Ааа-аааааа-аааааа”, – мальчик зашёлся неистовым криком, – “ааа-ааааа…”
– “Не бойся мальчик”, – сказал я ему хриплым голосом злодея, – “ключ дал мне твой папа, я свой, не бойся”
– “Ааа-ааааа”, – не унимался испуганный ребёнок, выбежал на лестничную площадку, продолжая кричать.
Тут снизу услышал голос ваниной мамы, мол в чем дело, сынок, беги скорее сюда. Я пулей выскочил
