батарея капитана Стенина из 120-й бригады. Первые четыре снаряда выпустили без взрывателей. На их корпусах выбили дату и наименование части. Один из этих снарядов впоследствии был найден и отправлен в Центральный музей Вооруженных Сил СССР.
В полках нашей бригады было развернуто соревнование за право произвести первый выстрел по Берлину. В 1220-м полку эту честь заслужила батарея старшего лейтенанта Н. С. Куриленко, в 1229-м — капитана Н. В. Калуцкого, в 1300-м — лейтенанта Ю. К. Иванова. Им была поставлена задача: держаться поближе к передовым стрелковым подразделениям и, как только позволит дальность, встать на огневые позиции и открыть огонь. Старший лейтенант Куриленко решил опередить пехоту. Ночью, когда бой затих, его батарея пересекла передний край. Когда стало рассветать, немцы заметили батарею без прикрытия и попытались захватить ее. Батарейцам пришлось отбиваться огнем и врукопашную. Командир полка, узнав по радио от Куриленко о сложившейся ситуации, собрал свободный личный состав батареи управления и на трех машинах (одна из них с боеприпасами) поспешил на выручку. Добрались они до батареи Куриленко вовремя: там уже кончались снаряды и патроны. На помощь пришли и воины 2-й батареи капитана Чевозерова из 1300-го полка. Они развернули огневые взводы и открыли огонь прямой наводкой. Было выпущено более 50 снарядов. Фашисты залегли, но вскоре снова открыли сильный огонь. Снаряды стали рваться вокруг орудий, расчеты засыпало землей. Но воины батареи, возглавляемой в этом бою старшим лейтенантом Сергеем Яковлевым, не прекратили стрельбу. Вскоре гитлеровцы были окружены нашими наступавшими стрелковыми и танковыми подразделениями и уничтожены. Батареи пошли вперед...
В ночь на 22 апреля 1-я батарея 1300-го полка заняла новую огневую позицию в районе Рансдорф. Командир батареи лейтенант Ю. К. Иванов сообщил бойцам, что теперь снаряды их орудий могут достигнуть фашистской столицы. Это вызвало всеобщее ликование. Вскоре была получена и боевая задача — подавить минометную батарею, которая занимала огневые позиции на окраине Берлина. Нужно было не дать возможности противнику перебросить свои потрепанные части на западный берег реки Шпрее.
Лейтенант Иванов приказал открыть огонь. Четко работали расчеты старшего сержанта Родионова и младшего сержанта Авруцкого. Грянули выстрелы — и минометная батарея врага умолкла. Это была первая цель, уничтоженная нами на окраине фашистской столицы.
После уточнения задач у командующего артиллерией корпуса я прибыл на свой наблюдательный пункт, который находился на кирхе в северной окраине города Клайншенебек.
— Товарищ полковник! — радостно обратился ко мне командир отделения разведки штабной батареи сержант П. С. Кандаков. — Вот он, Берлин!
В стереотрубу я увидел очертания крыш высоких зданий и заводские трубы, черные остовы разбитых снарядами и бомбами домов, пустынные узкие улицы, затянутые дымной пеленой...
Еще год назад, когда мы гнали немцев от стен города-героя Ленинграда, каждый воин бригады затаил мечту: коль придется воевать у стен Берлина — дать залп по нему. И вот эта мечта сбылась.
— Зарядить! — скомандовал я и через минуту добавил: — Натянуть шнуры...
Восемьдесят четыре орудийных расчета застыли у своих орудий в ожидании команды «Огонь!». И она прозвучала.
Во время артиллерийского обстрела города на огневые позиции 2-го дивизиона 1229-го артиллерийского полка заехали командующий 8-й гвардейской армии генерал-полковник В. И. Чуйков, член Военного совета армии генерал А. М. Пронин и командующий артиллерией армии генерал Н. М. Пожарский.
— Ведем огонь по Берлину! — дополнил мой доклад командующему начальник политотдела бригады подполковник К. А. Чернов.
— Молодцы, артиллеристы! — похвалил Чуйков.
— Пусть ваши залпы будут и теперь такими же точными, какими они были на протяжении всего вашего пути к Берлину, — пожелал воинам член Военного совета А. М. Пронин.
Противник с боями отошел на западный берег рек Шпрее и Даме, где вновь попытался оказать нам сопротивление на заранее подготовленном рубеже.
Командир 29-го гвардейского стрелкового корпуса генерал А. Д. Шеменков в течение ночи произвел перегруппировку сил. Чтобы создать видимость готовящейся переправы он оставил на прежнем месте лишь небольшие подразделения, остальные части направил к Кепенику.
После короткой, но исключительно мощной артиллерийской подготовки река Шпрее была форсирована главными силами корпуса. Развивая наступление, части корпуса к исходу 22 апреля прорвали внешний Берлинский оборонительный обвод на участке Шеневейде, Венденшлос и завязали бои на окраинах города.
Бой в большом городе носит специфический характер. Гитлеровцы перекрыли ружейным и пулеметно-артиллерийским огнем все улицы. Возникла необходимость использовать на прямой наводке 203–, 152–, 122-миллиметровые орудия.
Утром 23 апреля многими артиллерийскими частями фронта был открыт огонь по центру города — рейхстагу, имперской канцелярии, по зданиям гестапо и генштабу.
Артиллеристам 1300-го полка было приказано помочь штурмовой группе захватить один из кварталов города и перерезать шоссе. Стрелковые подразделения, двигаясь за артиллерийским огнем полка, быстро овладели несколькими домами. Но дальнейший путь им преградил пулеметный огонь. Меткими выстрелами артиллеристы разрушили три дзота и шесть пулеметных гнезд. В ответ открыли огонь вражеские шестиствольные минометы и четырехорудийная 105-миллиметровая батарея. Дивизионы майоров П. П. Погорелова и В. А. Редина подавили эти цели, и наши стрелки двинулись дальше. Немцы ввели в бой пять танков и две роты пехоты, усиленные фаустниками. Их встретил огонь батарей капитанов Бригаднова и Кожнова. Гитлеровцам пришлось отойти.
В те дни, сражаясь в боевых порядках пехоты, погиб командир 42-й минометной бригады Герой Советского Союза полковник И. А. Киргетов. Вместе с ним мы прошли тысячи километров фронтовыми дорогами, не раз смотрели смерти в глаза. И вот на пороге победы не стало этого мужественного, благородного человека. Мы все тяжело переживали эту утрату.
Воины минометной бригады поклялись тогда, что отомстят за смерть любимого командира, и под руководством заменившего его подполковника П. В. Михайлова клятву сдержали.
На улицах Берлина условия боевых действий для артиллеристов усложнились. Трудно было наблюдать за полем боя, выбирать закрытые огневые позиции (особенно для пушечной артиллерии), организовывать взаимодействие и управление огнем. Все это вызвало необходимость максимально децентрализовать использование артиллерии. Генерал В. И. Чуйков отдал приказ об усилении штурмовых групп и отрядов артиллерией крупного калибра, придании орудий, огневых взводов, батарей непосредственно стрелковым подразделениям. Таким образом, почти вся артиллерия дивизии входила теперь в состав штурмовых отрядов и групп.
Наступательные бои в Берлине велись вдоль улиц. Приходилось брать штурмом не только кварталы, улицы и дома, но даже этажи и квартиры. Гитлеровцы вели огонь с крыш и балконов, из подвалов и окон домов. Стреляли мы, как правило, прямой наводкой по видимым целям. Вместе с тем централизованное управление огнем не было нарушено. Наша артиллерия в
