масштабе бригада — дивизия — корпус продолжала действовать как единый, хорошо слаженный механизм.
В ночь на 24 апреля 58-я гаубичная бригада была выведена из состава 18-й артиллерийской дивизии и, покинув Берлин, совершила марш в район Фюрстенвальде. Здесь к тому времени сосредоточилась 3-я армия из резерва 1-го Белорусского фронта. Перед ней стояла задача во взаимодействии с 69-й армией 1-го Белорусского фронта и войсками 1-го Украинского фронта завершить окружение, а затем уничтожить группировку противника, находившуюся юго-восточнее Берлина.
Марш бригада совершила ночью, а рано утром 24 апреля я доложил командующему артиллерией 3-й армии генералу И. В. Владимирову о прибытии бригады.
Решением командарма генерал-полковника А. В. Горбатова наша бригада должна была поддерживать боевые действия 35-го стрелкового корпуса. В этот же день 1229-й артиллерийский полк занял боевые порядки в полосе 290-й стрелковой дивизии полковника Н. А. Вязниковцева, а 1220-й и 1300-й полки — в полосе наступления 348-й стрелковой дивизии полковника М. А. Грекова.
Большие лесные массивы в этом районе давали противнику возможность организовать оборону, совершать маневры, создавать превосходство в силах и средствах на участке прорыва с целью выхода из окружения.
Бои носили острый, но скоротечный характер. Немцы большими группами метались в лесах, ища выхода. Ни на минуту нельзя было терять бдительность. В тех случаях, когда противник, прорываясь из окружения, доходил до наших позиций, артиллеристы принимали бой и расстреливали фашистов в упор прямой наводкой.
Смелым обходным маневром наши войска охватили вражескую группировку и приступили к ее уничтожению.
Жители села Хартмансдорф, расположенного в 50 километрах юго-восточнее Берлина, чувствуя приближение советских войск, вывесили на своих домах белые и красные флаги как свидетельство лояльного отношения к Красной Армии. В селе произошла настоящая трагедия. Эсэсовцы не просто расстреливали женщин, детей, стариков, а как изощренные садисты рубили и бросали их в огонь. Уцелело лишь несколько человек. Они были спасены воинами 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. На боевые порядки дивизиона майора Петра Павловича Погорелова двигались две пехотные дивизии немцев, поддержанные танками и самоходными орудиями. Они стремились вырваться из окружения. Погорелов поставил заградительный огонь. Но гитлеровцы, невзирая на большие потери, продолжали наседать. Четырем танкам и двум самоходным орудиям удалось прорваться сквозь полосу заградительного огня и подойти к деревне Лептен, где находился наблюдательный пункт командира дивизиона.
— Будем биться до конца! — сказал Погорелов и, повернувшись к радисту, приказал передать: — Огонь на меня!
Начальник штаба дивизиона капитан Б. П. Никаноров решил все же увеличить прицел на два деления. Снаряды начали рваться в десяти метрах от наблюдательного пункта. Погорелов оставался спокойным и попросил уменьшить прицел на одно деление.
Стрельба прекратилась лишь тогда, когда гитлеровцы отошли, оставив на поле боя два подбитых танка и два самоходных орудия. Однако вскоре немцы снова пошли в атаку.
— В подбитых танках есть пулеметы. Поворачивайте их в сторону врага и бейте! — приказал майор Погорелов командиру взвода управления старшему лейтенанту П. Ф. Матвееву.
Когда немецкая пехота подошла совсем близко к деревне, из подбитых фашистских танков по ней открыли огонь разведчики и телефонисты дивизиона, которых возглавил старший лейтенант Матвеев. Гитлеровцы снова были отброшены.
Несколько часов длился этот напряженный бой. Четыре ожесточенные контратаки предприняли гитлеровцы, и всякий раз дивизион коммуниста П. П. Погорелова отбивал их.
Тяжелый бой выдержал и дивизион капитана Н. А. Шумейко. Немцы несли большие потери от огня его батарей. На поле боя горели два танка, четыре бронетранспортера, виднелось множество трупов гитлеровцев.
Однако фашисты, используя превосходство в живой силе, потеснили наши стрелковые подразделения и ворвались на окраину деревни. Шумейко с разведчиками, связистами, командирами батарей и небольшой группой стрелков остался на наблюдательном пункте.
Капитан расставил силы для боя, организовал круговую оборону. В ход пошла «карманная артиллерия». Советские артиллеристы и пехотинцы дрались самоотверженно. Они подожгли пять немецких танков. Остальные, маневрируя, продолжали вести бой. Первая атака гитлеровцев была отбита. Но вскоре с моего НП стало видно, что из леса движется вторая волна вражеской пехоты и танков. Артиллеристы 348-й дивизии и 1300-го полка открыли заградительный огонь. По радио я отдал распоряжение Войтенко и Толмачеву: перенести огонь их полков по пехоте и танкам второго эшелона.
Маневрируя, немцы продолжали двигаться вперед, стремясь во что бы то ни стало вырваться из окружения. Когда полки бригады и орудия прямой наводки дивизии открыли огонь, вражеская пехота залегла, а потом стала отступать.
— Полковник Скоробогатов! Не жалейте снарядов! — приказал командир дивизии полковник М. А. Греков.
— Есть не жалеть снарядов!
Я подал команду усилить огонь и отрезать пехоту от танков. В ходе боя наступил перелом в нашу пользу. Вскоре уцелевшие гитлеровцы стали сдаваться в плен.
Наиболее яростные бои развернулись в полосе сосновых лесов со множеством озер, куда вышел 35-й стрелковый корпус. Фашисты начали поджигать леса и делали это тогда, когда ветер дул в нашу сторону. Мы задыхались в едком дыму (приходилось надевать противогазы) и все же продолжали наступать.
25 апреля неподалеку от командного пункта бригады просочилась группа немецких автоматчиков. Она напала на легковую машину, в которой ехал начальник штаба 1300-го полка майор Николай Васильевич Минаев с двумя разведчиками. Артиллеристы приняли неравный бой.
Услышав стрельбу, машинистка штаба 1229-го полка Лидия Ларионова собрала группу бойцов и поспешила на помощь. В лесном бою майор Н. В. Минаев был тяжело ранен. Лида перевязала его и под сильным обстрелом доставила в медсанроту дивизии. Немедленно сделанная операция спасла Николаю Васильевичу жизнь.
28 апреля мы с радостью узнали, что войска 1-го Белорусского фронта соединились с войсками 1-го Украинского фронта. Берлин был окружен. Кольцо вокруг фашистской столицы с каждым часом становилось все плотнее. Но враг не собирался сдаваться. Отчаянное сопротивление он оказывал и частям 35-го стрелкового корпуса.
28 апреля на участке стрелкового полка, который поддерживался дивизионом майора И. Р. Глуховского, гитлеровцы шесть раз бросались в контратаку и каждый раз откатывались назад.
На следующий день враг снова предпринял несколько контратак, усилив свои пехотные подразделения танками и самоходными орудиями. Гитлеровцы намеревались зажать в кольцо наш стрелковый полк.
Майор Глуховский корректировал огонь своего дивизиона. Он остановил фашистские танки в центре и перенес огонь на фланги. Там немцы наступали плотными боевыми порядками, на отдельных направлениях шли колоннами во весь рост, ведя огонь из автоматов. Ценой больших потерь им удалось ворваться в боевые порядки наших стрелков. Самоходные орудия, сжимая кольцо, приближались к наблюдательному пункту майора Глуховского.
