я их проглотила, мне попались под руку произведения Вольтера; после этого чтения я искала книг с бо́льшим разбором». Произошло это около 1746 г.
Что именно прочла Екатерина сначала из обширного литературного наследия Вольтера — об этом исследователи еще спорят. Одна из версий — что ей сразу же попался «Опыт о нравах и духе народов», в котором французский философ, в частности, утверждал, что история должна изучать не правителей и их войны, а законы, искусства, нравы и т. д. Но, может быть, это какая-то из его пьес, или роман, говоривший о том же, но в форме аллегории. Существует также версия, что сочинения Вольтера неслучайно «попались» Екатерине, их рекомендовала ей мать. Кстати, в том же 1746 г. Вольтер стал почетным членом Петербургской академии наук и даже получил полагающуюся почетным членам пенсию.
* * *
Вольтер (имя при рождении Франсуа-Мари Аруэ) — сын нотариуса. Старше Екатерины на 33 года. Своим происхождением из третьего сословия философ и «ниспровергатель основ», как ни странно, не гордился. Напротив, он считал, что родился от связи матери-дворянки с неким мушкетером благородного происхождения. Екатерина в деле «облагораживания» Вольтера пошла еще дальше, утверждая, что в душе дерзкий философ — монархист.
Вольтер учился у иезуитов в колледже Людовика Великого, штудировал мертвые языки, литературу, историю, право, философию, богословские труды, однако позже писал, что его не учили ничему такому, что заслуживало бы изучения. Вскоре опубликует свое первое, вполне «правоверное» произведение «Ода в честь святой Женевьевы». Закончив обучение, по настоянию отца, готовится к карьере адвоката, но сам для себя предназначил уже карьеру литератора. Заводит дружбу с богатыми аристократами-вольнодумцами, радует их своими дерзкими стихами и колкими остротами, пока отец не посылает его в Гаагу в свите одного из французских дипломатов.
Но служба быстро надоела Франсуа-Мари, он возвращается во Францию, где продолжает свою богемную жизнь, в результате чего по доносу доброхота оказывается заключенным в Бастилию, где проводит 11 месяцев и пишет первую пьесу «Эдип», публикуя ее под псевдонимом «Вольтер». Постановка наделала много шума и обеспечила автору славу. Но из-за конфликта с герцогом Роганом Вольтер вынужден покинуть Францию и уехать в Англию. Вернувшись в 1725 г. во Францию и опубликовав «Философские письма», которые разошлись огромным для тех времен тиражом — 20 000 экземпляров, Вольтер пишет новые пьесы, влюбляется в госпожу де Шетле и уезжает с ней в ее загородное поместье Сирей, где влюбленные проживут счастливо 16 лет. Именно там написаны «Орлеанская девственница», «Фанатизм, или Пророк Магомед», «Задиг, или Судьба», «Кандид, или Простодушный». Позже он поселяется в собственном замке Ферне на границе Франции и Швейцарии и работает над статьями для «Энциклопедии» Дани Дидро и Д’Аламбера.
Вольтер
Оставаясь частным лицом, по сути, без профессии и без собственного дома, Вольтер все больше становится знаковой политической фигурой. При Французском дворе ставят его пьесы, он получает должность придворного историографа. Его дружбы ищут датский король Кристиан VII, шведский король Густав III, австрийский император Иосиф II. Сам же Вольтер одно время видел идеал правителя во Фридрихе II — или, по крайней мере, очень хотел увидеть. Они переписывались, Фридрих (был горячим поклонником французской литературы, за что его высмеивала Екатерина в пьесе «Чесменский дворец») и не раз приглашал Вольтера приехать к нему в Потсдам. В 1750 г. Вольтер все же приехал в Пруссию, но оказалось, что двум самобытным и ершистым людям, к тому же с крайне высокой самооценкой, трудно ужиться вместе. И скоро снова дело дошло до публичного сжигания книг и спешного отъезда философа из Берлина. По дороге его догоняет курьер и силой отбирает письма и стихи Фридриха, чем едва не доводит Вольтера до нервного срыва. Быть может, именно помня о своем горьком опыте личного общения с коронованными поклонниками, он позже отклонил все приглашения Екатерины приехать в Россию.
Возможно, для Екатерины Вольтер — образец человека, «сделавшего самого себя», и в то же время она не могла не осознавать, что мужчине-философу свобода волеизъявлений, слов и поступков досталась несравненно легче, чем «философу в 16 лет» — как юная принцесса однажды назвала себя.
Одной из стержневых идей Вольтера стал образ «философа на троне» — не просто мудрого правителя, а правителя, изучившего современные общественные науки и создающего законы, опираясь на них. Конечно, Екатерине хотелось, чтобы Вольтер признал ее такой правительницей.
В родной Франции сочинения Вольтера были признаны вредными для нравственности, и автору снова пришлось бежать, на этот раз в Швейцарию, а книги «Орлеанскую девственницу», «Кандид», «Философский словарь» и другие «пощечины общественному вкусу» упрямого вольнодумца публично разорвали на части, их листы «искупали» в кипящей смоле и бросили в костер.
Переписка Екатерины с Вольтером длилась более: с 1763 по 1778 гг. В то же время в России массово издавались переводы сочинений философа, а оригиналы не менее массово вывозились из Франции. Уже после смерти Вольтера, 1 октября 1778 г., Екатерина писала барону Гримму: «Он мой учитель; ему или, вернее, его сочинениям я обязана образованием моего ума и головы. Я — его ученица». В Царском Селе на берегу большого пруда построили прекрасный павильон «Утренняя зала», в котором стояла большая мраморная статуя Вольтера. Вначале Екатерина даже хотела построить точную копию Фернейского замка и там поместить купленную ей библиотеку Вольтера. «Я непременно устрою Фернейский замок в Царскосельском парке. Мне надо знать также, какие комнаты выходят в замке на север, и какие на юг, восток и запад. Также важно знать, видно ли Женевское озеро из окон замка, и с какой стороны расположена гора Юра…», — писала императрица Гримму. Но позже отказалась от этого проекта, видимо, поняв, что в таком случае библиотека будет ей недоступна бо́льшую часть года.
Чему же мог научить Вольтер, и чему хотела учиться Екатерина?
В жизни Вольтера был один эпизод, сблизивший его с Екатериной самым неожиданным образом. В общей сложности почти 20 лет французский философ по заказу и в тесном сотрудничестве с Русским двором работал над биографией Петра I.
Вольтеру довелось лично увидеть своего будущего героя. В 1717 г. 23-летний юноша случайно встретил русского царя на парижской улице. «Когда я его видел сорок лет тому назад ходящим по парижским лавкам, ни он, ни я еще не подозревали, что я однажды сделаюсь его историком», — писал он.
Позже, работая над историей «заклятого брата» [29] Петра — Карла XII, он не мог не заинтересоваться личностью грозного противника и признал, что Петр — «гораздо более
