В случае же с музыкантами Гребенщикова, которые очень скоро, как грибы, стали расти на освободившейся полянке, получилось не совсем ясно.
Ну посудите сами, сколько по Европе и Америке ездит всевозможных «Uriah Heep», «Deep Purple» и тому подобного. Так и не доехавший к нам «ELO» своим современным составом вообще всех поверг в изумление – одно название, а за ним не было ни одного музыканта, из тех, кто начинал это дело.
Но в этих случаях ни разу речь не заходила о моральной стороне дела – все музыканты, что стояли за этими именами, не питали никаких иллюзий, относительно своего статуса…
Ну командует он, этот «ефрейтор-музыкант» «полком», так и понимает, случись что – его место опять в «каптерке». Мудрые они, эти западные артисты. В России все не так. Помните, как в одной сценке у Райкина?
«Можно я у вас тут на краю скамеечки посижу? А можно я тут ноги вытяну? А можно я тут прилягу? А можно тут свет погасить? Да и вообще, выйдите в тамбур, я сплю, не видите что ли?»
Ещё я не могу понять вот какой вещи, отчего случается, что все время кто-нибудь из последующих Бориных «лабухов»98 нет-нет, да выступает в прессе с заявлениями, типа «мы разошлись с Борисом по принципиальным творческим разногласиям». Резонно возникает вопрос: «Что ж ты своих песен не пишешь, раз такой умный?»
Или иной заявляет, мол не знаю, буду ли участвовать в серии концертов с Борисом, поскольку не доволен гонораром.
Странна и позиция звукооператора, который похоже знает только одну ручку на пульте – это Борин голос? Зачем тогда держать весь остальной подыгрывающий состав, раз его все равно не слышно? Всего этого я уже не пойму никогда, поскольку понимать не желаю. Остается только по-настоящему пожалеть Бориса.
Выбранная им дорога – скорее всего верна, но потери от этого выбора – невосполнимы. Чин феодала подразумевает власть, но он же лишает свободы, которой всегда был полон «Аквариум».
И наслаждение от собственной деятельности, становится тяжелым трудом. Но иначе на сцене и не бывает. Только это уже не «легкий на подъем» настоящий «Аквариум», а сырая трясина, что тянет не вверх, а вниз. И от этого вся энергия уходит не на взлет, а на то чтоб не утонуть. Причина этому одна. «Я же говорил, чумазый играть не может!»
Нельзя научить тому, что само складывалось десятилетиями, и что нельзя определить ни словом, ни жестом.
Если этого нет, то и воспитывать бессмысленно…. И бродят по земле странные личности со значком «Аквариум» в петлицах и осеняют белый свет крестным знамением, призывая всех покаяться с этим именем. И нет им теперь числа, и каждый прикидывается то Севой, то Фаном, то Ляпиным, то Дюшей…, только это не герои, и даже не их тени. Каждый норовит в картинную галерею с Борисом Гребенщиковым. Но с Борисом Гребенщиковым, а не с «Аквариумом»!
Слушатель, не верь глазам своим, когда видишь на афише слова «Золотой состав „Аквариума“. Дурачат твоего брата. Это для администратора зала он „золотой“. Для настоящего „фана“ „Аквариума“ это слово всегда будет связано с фамилиями Гребенщиков, Файнштейн, Романов, Гаккель, Ляпин и ещё несколькими людьми… Только эти имена соответствуют историческому знаку качества.
В противном случае «Трилистник» – это такой же «Аквариум», только под управлением Дюши Романова. Так даже когда-то было написано на афише моих казанских гастролей, устроенных ещё Олегом Сакмаровым99. Не ошибайтесь в выборе товара!
И последнее. Любой уважающий себя музыкант в академическом оркестре, всегда встает, когда на сцену выходит дирижер, а руку мастеру подает только первая скрипка. Особенно отличившимся исполнителям мэтр может пожать руку сам, но только по окончании концерта. Все цветы со сцены передаются мастеру, а музыканты постукивают смычком по инструменту в знак уважения.
Звания, типа «заслуженный» и все награды – денежные и вещевые, так же являются собственность руководителя оркестра и принадлежат только ему, а не остальным оркестрантам.
Музыкант имеет право на восьмичасовой рабочий день и своевременную выплату причитающегося вознаграждения, сумма которого позволяет ему ещё долгое время «не сдохнуть, как собаке». Право голоса – не желательно! Все остальные привилегии отменяются. Помните – то, в чем вы участвуете изобретено не вами и принадлежит не вам. Свободны!
Глава 25 Последний «последний» концерт «А»
Зима 1997 года застала музыкантов «Аквариума» кого где. Кого в пути, кого на печи, кого за «тридевять земель». По всему расположению звезд выходило так, что пора было опять что-то предпринять. В разных местах вселенной об этом стали подумывать и к началу лета этого года план окончательно созрел. Выражаясь земным языком выглядело это так:
Борис позвал как-то меня к себе в гости и начал интересоваться общей точкой зрения об идее подобного концерта. Я был полностью убежден в целесообразности такого предприятия.
За спиной такого дела могла встать фирма «Триарий»100, работавшая тогда с «аквариумовским» архивом. И она согласилась там встать.
Наверно в этом месте книжки надо сказать отдельное спасибо вообще всем тем частным лицам и организациям, которые в разное время работали для «Аквариума» и выполнили в свою очередь все когда-либо взятые на себя обязательства. В конкретном случае это была фирма «Триарий».
Не взирая на все многолетние ухищрения с рекламой всех последних Борисовых концертов, как очередных выступлений «золотого состава», Москва и Петербург все же имели глаза и уши.
Публика, видимо, знавшая притчу о «Пастухе и волках», пришла на концерты с определенным настроением увидеть в очередной раз не только его, Бориса, но и остальных старых знакомых.
На эти, состоявшиеся в июне месяце концерты, к «25-летию „Аквариума“ были отданы на растерзание два основных зала этих больших российских городов. А если и не самых больших зала, то в любом случае очень вместительных. В них когда-то давно „Аквариум“ уже играл. Дни акций были определены следующим образом: 21 июня – Москва, „Лужники“, 25 июня – Петербург, „Юбилейный“.
Неделя перед концертами – репетиции в ДК «Железнодорожников» на сцене и аппарате.
В первую очередь это было необходимо потому, что из Амстердама на эти концерты прилетал «голландец» Женя Губерман – наш славный барабанщик ещё времен Тбилиси 1980 года. Вот он, как раз и должен был войти в программу, которую не только не играл с нами столько лет, но и вообще многих вещей не слышал.
Прилетел он в «Пулково» 13 числа и тут же началось массовое гуляние по этому поводу. Гуляли все, только кто это делал с напитками, а кто без…
