наконец понимает, что в 1910-м, составляя завещание, супруг был прав:
Тысячу раз прав Лев Николаевич, что обогатил мужиков, а не сыновей. Все равно ушло бы все на карты и кутежи. И противно, и грустно, и жалко! А что еще будет после моей смерти!
Война разразилась отнюдь не как гром среди ясного неба. Задним числом многие будут утверждать, что у них были дурные предчувствия. Даже Льву в какие-то моменты казалось, что Россию ждут тяжелые времена. Еще в начале лета 1913 года он говорил матери, что в течение года начнется война. Мать тогда посмотрела на него, как на сумасшедшего.
В момент, когда 28 (15) июня 1914 года в Сараеве раздается выстрел, Лев с семьей находятся в Ясной Поляне. Газеты с сообщениями о террористическом акте в Сербии приходят, когда все сидят за самоваром на веранде. Внезапно становится понятно, что большая война реальна. Оставаться у Софьи Андреевны нельзя. Дора снова беременна, и она давно решила, что роды и сейчас должны пройти в Швеции.
Стремительные события заставляют семью поменять планы. Семья едет по железной дороге до Москвы и Петербурга, по пути наблюдая, как военная угроза приводит Россию в движение. На станциях – толпы мужчин, лошадей и всевозможного транспорта. В Петербурге ждет невеселая новость: морское сообщение со Швецией прервано из-за опасений, что Финский залив заминирован. Остается ждать и искать другие маршруты.
Через день после начала военных действий Николай II с императрицей и наследниками под ликующие возгласы появляются на балконе Зимнего дворца. Император зачитывает манифест о вступлении России в войну, народная толпа на Дворцовой площади падает на колени и поет гимн России. Лев и двое старших сыновей следят за происходящим с балкона Генерального штаба, расположенного напротив Зимнего дворца. Личный допуск туда они получили от генерал-майора Ивана Эрдели. Присутствует на царском балконе и цесаревич Алексей, несмотря на то что болен гемофилией. «Было печально видеть, как восьмилетнего царевича несет на руках исполинского вида казак», – вспоминает впоследствии Паля. Одновременно чувствуется, что ликование может легко перейти в иные формы.
Лев возражает против отъезда Доры и детей в Швецию. Это слишком рискованно, разве нет? И зачем разделять семью? Он, во всяком случае, уезжать из России не намерен. Но Дора настаивает. Воюющая Россия – ненадежное пристанище для многодетной семьи. Лев бронирует места для своих в финском железнодорожном вагоне. Поездка через всю Финляндию до Торнео получается тяжелой, с многочисленными сменами локомотивов, вагонов и бесконечными остановками. Чтобы пересечь границу со Швецией, нужно перейти длинный и шаткий деревянный мост через реку Торне.
На паспортном контроле компанию останавливают. Оказывается, все, кроме няни Ваббы, российские граждане! Оформить визы они не успели. Доре приходится мобилизовать все свое обаяние, чтобы им позволили переночевать в городском отеле Хапаранды. Гостиница забита русскими, возвращающимися домой с курортов. Но если некоторым приходится спать на или под роялем в банкетном зале, то Доре с детьми достаются кровати с простынями. На следующий день приходит сообщение от папы Эрнста: ситуация улажена при личном содействии министра иностранных дел Кнута Валленберга. Еще пара дней – и они счастливы прибыть в Хальмбюбуду.
Лев разрывается между семьей и родиной. Побеждает внутренний патриот. Нельзя оставлять отечество в роковую для него минуту. Спонтанная реакция Льва на начало войны получает отражение в статье «За свое великое». Как и в 1904-м, он чувствует, что он окружен серьезным целеустремленным народом, который не боится ни страданий, ни смерти и готов исполнить собственный долг. Долг заключается в том, чтобы освободить Россию от «векового немецкого ига» (раньше этого ига Лев не замечал) и внедрить «великие принципы» («русские нормы», если говорить прямым текстом), которые навсегда станут основой человеческой культуры.
Приподнятые патриотические чувства не мешают Льву еще раз попытать счастья за карточным столом. Попытка оказывается неудачной. Не проходит и недели после отъезда семьи, а Лев уже потерял крупную сумму. Общий долг существенно вырос.
От стесненных обстоятельств можно сбежать на войну. Вслед за братом Ильей Лев решает отправиться на фронт в качестве представителя Красного Креста. Идут на войну и другие дети Льва Николаевича: Михаил как офицер кавалерии, Александра – сестрой милосердия.
Лев служит в Варшаве, куда 6 (19) августа выезжает поездом в компании Александра Гучкова, старого знакомого со времен членства в партии октябристов, в настоящее время ответственного за деятельность Красного Креста на немецком фронте, и Владимира Пуришкевича, реакционного думского политика худшего сорта. Распевающие песни лихие солдаты поддерживают бравое настроение.
Главная задача в Варшаве – принимать раненых и следить за тем, чтобы их накормили и распределили по городским лазаретам. Когда на перрон прибывает поезд, к нему с желанием помочь устремляются все – русские, поляки, евреи. Солдаты на носилках счастливы, что их встречают с такой неожиданной теплотой. Матери и жены ищут своих, крики радости перемежаются с рыданиями. «Война нас сплачивает, сердца становятся мягче», – записывает Лев, сам растроганный этой картиной. Почему подобные перемены не могут происходить во всем мире, объединяя человечество?
Заводы, банки, гимназии – временные лазареты устраиваются везде. Прошел месяц войны, а Варшава уже приняла до шести тысяч раненых. Нехватка элементарных вещей огромна. Лев обращается к читателям «Нового времени» с просьбой присылать халаты, тапочки, одеяла, вату – все, что может пригодиться для ухода за ранеными. Сильным впечатлением становится визит в женский институт, превращенный в лазарет для тысяч солдат и офицеров. Со всех сторон там раздавались стоны и крики о помощи. Солдаты с пулями в теле сутками ждали операции. Один солдат с ампутированной ногой ругался и просил нож, чтобы покончить с жизнью.
Лев также ответственен за венгерских, австрийских и немецких пленных. Во временной больнице для тяжелораненых немецких солдат несколько сотен пациентов, врача нет, только фельдшер. Многие умирают, не получив помощи. Лев постоянно напоминает себе, что на войне нельзя быть сентиментальным, врага нужно победить. И все равно он то и дело чувствует вспышки сострадания к жертвам войны.
Иногда Льва посылают в другие польские города. В осажденную Ивангородскую крепость они едут в автомобиле на максимальной скорости, чтобы уйти от обстрелов австрийцев. По дорогам идут толпы еврейских беженцев, которые везут на телегах весь свой скарб. Из зоны, где ведутся бои, доносятся звуки взрывов, но в стороне от военных действий царит удивительный покой.
В репортажах для «Нового времени» Лев неизменно идеализирует русскую армию. У немцев отличные пушки, это правда, но сила
