"Не буду мешать людям", - подумал Полбин и быстро прошел вдоль кромки леса, решив осмотреть напоследок все самолетные стоянки. Верхушки деревьев раскачивал ветер, листья осыпались с густым ровным шумом.
"А это что такое?"
Он остановился в крайнем изумлении. В нескольких десятках метров, за деревьями, на полянке стоял самолет. Он был густо покрыт еловыми ветками, только заходящее солнце поблескивало в стеклах носового фонаря.
Приблизившись, он узнал машину, увиденную им три месяца назад на аэродроме, с которого его полк поднимался на первое боевое задание.
У самолета сидели на корточках два человека в черных куртках-"технарках".
- Вы что тут делаете? - крикнул Полбин, подходя.
Техники ничего не делали, они курили в кулаки. Когда они поднялись, оказалось, что один почти вдвое выше другого.
- Кто такие?
Высокий открыл рот, в котором нехватало одного верхнего зуба, и ответил густым басом:
- Техник-лейтенант Свиридочкин.
- Техник-лейтенант Чубуков, - представился другой, маленький, с широко поставленными глазками, выражавшими удивление и замешательство. Горящий окурок он прятал в кулаке.
- Бросьте, - строго сказал Полбин и проследил, как Чубуков, положив окурок под подошву, старательно растер его. - Вы почему здесь?
Свиридочкин присмотрелся к петлицам Полбина.
- С утра сидим, товарищ майор. Ремонтировались.
- Чья машина?
- Звена разведки эр-ге-ка.
- Рузаев командир? - Полбин вспомнил капитана из разведзвена резерва главного командования, вспомнил его расстегнутый от жары ворот гимнастерки и недоверчивое: "Да вы летали на нем, товарищ майор".
- Так точно, Рузаев, - в один голос ответили техники.
- А где же экипаж?
Свиридочкин пошевелил пальцами опущенных по швам рук.
- Да вот ждем. Вызвало командование для личного доклада. Должны прилететь.
- Ремонт кончили?
- Да.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что во время разведывательного полета "Петляков" был слегка подбит, не дотянул до своего аэродрома и сел здесь. Техники прилетели на У-2. Этот же самолет увез летчика, штурмана и стрелка. Видимо, полет в разведку был очень важным и командование хотело получить наиболее точные сведения, сопоставив доклады членов экипажа. Почему он задержался, техники не знали.
- А если не прилетят? - спросил Полбин. - Тогда что? Вон, глядите, на аэродроме уже передовая устраивается...
- Как не прилетят? Прилетят... - уверенно пробасил Свиридочкин.
"Почему мне не доложили об этом самолете раньше? - размышлял Полбин. - Вот сидят два чудака, Пат и Паташон, и ждут, пока их снаряды накроют... А если экипаж действительно не прилетит? Как быть? Приказать им, чтоб уходили, а самолет зажечь! Нельзя! Сам попробую..."
Раздалось стрекотанье У-2. Он летел над самыми верхушками деревьев, потом понесся к земле вдруг, как воробей, прыгнувший с ветки за брошенным на землю куском. Через секунду У-2 уже катился по земле.
- Ваш? - спросил Полбин, хотя сразу узнал связной самолет своего полка.
- Нет, не наш...
Увидев Полбина, Пресняк лихо развернул самолет "на пятке", подрулил к самым деревьям, выскочил из кабины и доложил, коснувшись шлема перчаткой:
- Прибыл, товарищ майор! Не выключать? Он повел плечом в сторону У-2, винт которого вертелся на малых оборотах. Удивленный взгляд Пресняка остановился на "Петлякове":
- А эти гости еще здесь? Чего они ждут?
- Ясно, чего, - ответил Полбин. - Не видал У-2 по своему курсу?
Техники "Петлякова", прислушиваясь, подошли ближе.
- Какой он у вас? - обратился к ним Пресняк. - Лимузин типа эс-пе?
- Он самый, - обрадовался Чубуков и, потирая руки, снизу вверх посмотрел на Свиридочкина, как бы говоря: "Кончились наши заботы".
- Нечего радоваться, - Пресняк сбил шлем на затылок. - Видел я ваш лимузин. Сидит на бугре, прямо на пахоте, минут двадцать лету отсюда. Должно быть, "Мессер" загнал и теперь взлететь не могут. - Он повернул раскрасневшееся лицо к Полбину: - Там "Мессеры" шныряют - жуть...
Свиридочкин с выразительным немым укором посмотрел сверху вниз на Чубукова. Совсем близко, за лесом, раздался отчетливый лязгающий выстрел из противотанковой пушки. Чубуков вздрогнул и присел на коротких ногах.
- Пробуют, - сказал Пресняк, повернувшись в сторону выстрела, и лицо его сразу стало розово-лиловым. Солнце еще не село, но за деревьями его не было видно.
Мимо быстрым шагом прошел лейтенант-артиллерист, которого уже видел Полбин.
- Почему не сматываетесь, летчики? - запальчиво спросил он. - Или хотите под пулями хвосты поднимать?
И пошел дальше, крича кому-то: "Ты мне так приготовь, чтоб я за каждым снарядом не бегал!.."
- Моторы прогревали? - обратился Полбин к техникам.
- Да, - ответил Свиридочкин.
- Тогда за дело. Маскировку долой. Ну, живо!
Пресняк вскочил на крыло У-2, выключил мотор и, мигом вернувшись, тоже стал разбрасывать еловые ветки, бормоча что-то насчет бесполезной гибели елочек, которые могли бы понадобиться к Новому году. Потом ему пришла в голову мысль: если снимается маскировка, значит самолет должен улететь. Экипажа нет. Значит, лететь должен кто-то из техников. Но почему в таком случае они раньше не улетели, дождались, пока фронт вплотную подошел?..
- Постой, - растерянно спросил он Чубукова. - Что вы сидели бестолку? Кто из вас двоих летчик-то?
- А никто, - в свою очередь растерялся тот.
- Я полечу, - резко сказал Полбин. Разбрасывая маскировочные ветки, он напрягал память, стараясь восстановить все детали давнего разговора с Рузаевым в кабине "Петлякова". Он вспоминал, какую скорость нужно держать на взлете, когда убирать шасси, на какой скорости садиться. Посадка заботила его больше всего: уже темнело, а приземляться на самолете, за штурвал которого сел первый раз в жизни, нелегко и днем. Правда, в крыле "Петлякова" есть посадочная фара, кабина хорошо оборудована приборами для ночных полетов... "В воздухе разберусь, - решил Полбин. - Надо только взять кого-то из техников на случай справок. Кажется, этот длинный потолковее".
Но тут пришла мысль, что утлый У-2 Пресняка может подвергнуться нападению "Мессершмиттов", ему надо дать в заднюю кабину человека потверже, чтобы он мог отстреливаться из "шкаса". Чубуков, вздрогнувший от выстрела "сорокапятки", крепкими нервами, кажется, не отличается.
- Вы летите со мной, - сказал Полбин маленькому технику. - А вы, товарищ Свиридочкин, поможете лейтенанту Пресняку запустить У-2 и пойдете с ним. Только бреющим!
Пресняк хотел сказать командиру, что от летчиков он слыхал, будто "Петляков" очень сложен в пилотировании и переходить на него сразу, без вывозных тренировочных полетов, - риск громадный. Но приказание "только бреющим" относилось к нему, Пресняку, и он приложил руку к шлему: "Слушаю, товарищ майор!"
