Тем временем наступила весна, и Александра продолжала свое новое знакомство с такой непринужденностью, которая не могла избежать внимания ее мужа, Николай, который был страстно влюблен в свою жену, не испытывал к ней ни малейшей ревности. Напротив, можно сказать, что улыбки, которые дарила его Солнышко грели его самого, — и следует признать, что он пропускал мимо ушей все коварные замечания своего окружения, но все же порой пытался заставить умолкнуть злые языки.
Вот что можно прочитать в дневнике императрицы от 24 мая 1903 года:
«Как я была бы счастлива, если бы вела жизнь простой женщины. Этот друг, которого мне посылает Небо, никогда бы не обращался со мной как с государыней!»
Что она этим хочет сказать? Кажется, что в этой грустной ремарке сквозит сожаление.
Может, Александру все же волновал генерал Орлов? На этот вопрос очень трудно ответить: Княгиня Екатерина Рад- зивилл, — которая не отличалась особо нежным отношением к своей героине, — утверждает в своей более чем критической книге, что, несмотря на все, что было сказано по этому поводу, не смотря на то, что худая молва с удовольствием использовала любой предлог, чтобы опорочить любой жест царицы, ее дружба с Александром Орловым никогда не выходила за пределы обычного товарищества, какими бы ни были тайные помыслы каждого из них...
Из своего роскошного логова вдовствующая императрица вела лицемерное сражение со своей невесткой. И это «неприличное увлечение», которое она испытывала к простому военному, предоставляло ей возможность постоянно донимать своего сына, портить ему настроение.
Но Николаю, напротив, было очень приятно, что его супруга предпринимает постоянные усилия, чтобы перебороть свою грусть и улучшить свое слабое здоровье, организуя различные приемы и стараясь быть как можно чаще на виду, и он не придавал абсолютно никакого значения тем неприятным слухам, которые передавала ему мать.
Тем не менее, так как у императрицы состоялось несколько интимных встреч в узком кругу, на которых присугство- вал генерал, однажды утром Николай решил застать врасплох жену, Анну Вырубову и злосчастного генерала Орлова. Для этого он приказал сопровождавшему его офицеру молчать, не раскрывать рта, хотя тот должен был по уставу громко дол ожить о приходе государя. Гнев чуть окрасил его обычно бледное, непроницаемое лицо. Однако, когда он, неожиданно войдя в комнату, увидел всю троицу, которая сидела за яшмовым круглым столиком, подаренным ему эмиром Афганистана, он успокоился.
Оказывается, фрейлина, генерал и Александра вызывали дух Петра Великого,
Царь подошел к ним. Он все понял. Он теперь был совершенно уверен в себе, и сам довольно робко спросил у духа Петра:
— Будет ли у меня сын?
— Будет, от Александры Федоровны, — ответил знаменитый его предок, но будет ли у тебя сил, чтобы защитить его?
Взволнованный этим спиритическим сеансом, осознавая всю беспочвенность подозрений в отношении связи его жены со знаменитым командиром полка, он вежливо поговорил с генералом, чувствовавшим себя так неловко рядом с императорской четой, и даже пригласил его на ближайшую охоту в лесах Гатчины.
Александра ликовала. Тогда она сделала в своем альбоме такую запись:
«Да, я совсем не бесконечно счастлива, но я все же близка к счастью. Мой горячо любимый Ники понимает мою дружбу с генералом Орловым и поощряет ее. Это — такой храбрый человек, и я не сомневаюсь в том, что встретила в его лице ту искусную шпагу, которая защитит моего будущего сына!»
Наступило лето. Александра не осмеливалась больше делать записи в своем альбоме. Как бы он не попал в руки Марии Федоровны, которая, несомненно, переманила на свою сторону с помощью денег или других милостей одну из ее горничных.
Очень часто после полудня втайне верный генерал навещал Александру. Эти свидания, хотя и не подпольные, все же держались в секрете. Бдительная Анна Вырубова всегда стояла на страже возле двери маленького салона. Никто другой, кроме одного царя, не мог быть посвящен в эти сокровенные отношения.Кроме частной жизни государей, существовала еще и другая жизнь, жизнь страны, которая теперь создавала немало проблем для царя и его правительства. Революционное движение, организуемое и поощряемое знаменитыми нигилистами, охватывало все более широкие слои населения в различных губерниях.
Далеко-далеко, на другом краю империи, на Дальнем Востоке, множился с невероятной скоростью небольшой народец Японии. Активная деятельность японцев, проходившая за тысячи километров от Санкт-Петербурга, вызывала у русских только легкое презрение. В начале своего цар- ствования Николай II столкнулся с некоторыми трудностями в отношениях с правительством Кореи, которое уступило некоторые территориальные концессии по берегу Амура некоему Бренеру. Япония уже в то время выражала свое с этим несогласие. В 1902 году знаменитый полковник Безоб- # разов, который позже много добавит к своей известности, переметнувшись в 1917 году к большевикам, в качестве весьма скромного коммерсанта, приобрел права на эксплуатацию громадных лесных массивов в этом регионе.
Безобразов стал одним из первых авантюристов, который открыто злоупотребил легкомысленным доверием Николая, Он заинтересовал министра внутренних дел Плеве и самого царя в этой афере, ставящей своей целью расширение лесных разработок.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна, великие князья Михаил и Владимир, некоторые высокопоставленные личности стали главными акционерами этой компании. Все высшие в ней посты были переданы адмиралу Алексееву, его близкому другу — Абазе, русскому послу Павлову и полковнику Безобразову, который был назначен заместителем государственного секретаря. Все эти важные люди уже ворочали миллионами, а так как Япония не желала оставаться в дураках из-за этой спорной прибыльной индустрии, то они своими действиями только способствовали ухудшениюрусско-японских отношений. Но все они ничего не знали об истинном военно-промышленном потенциале этой отважной нации, которая была готова в любой день вступить в битву, и теперь война с Японией не только маячила на горизонте, но и являлась для них весьма желанной.
Шеф царской политической полиции М. Лопухов выражал свое скептическое отношение по поводу такого возможного исхода, и тогда министр внутренних дел Плеве поспешил заверить государя, что если японцы пойдут на такую авантюру и возьмут в руки оружие, то Россия их просто раздавит в течение нескольких дней!
Со своей стороны, эта хитрая лиса в золотой шкуре, Вильгельм И, совсем не возражал против экспансии своего кузена на Востоке. Он сумел успешно сыграть на слабой струнке царя, на его убеждении, что он является душеприказчиком самого Христа на Земле, и он находил для этого нужные, действенные слова:
