Если в годы перестройки теряли время, то это не значит, что, заспешив теперь, его можно вернуть. Спешить не надо. Поспешишь — людей насмешишь. Хотя и не до смеха. Правду говорят: «Раньше было плохо, а сейчас никак»… Полнейшая неуверенность и неопределенность во всем. Люди хотят не обещаний, что «к осени» или через два года будет лучше, а четкой, аргументированной, понятной программы мер.
Вот с этим надо спешить. Надо разорвать замкнутый круг. Не будет у правительства успеха, пока не будет народной поддержки. А поддержки не будет, пока не будет успеха. Разорвать этот круг можно пока словом, понятной и ясной людям логикой. Сегодня все держится только на вере в Президента России Б. Н. Ельцина. Ему верят как человеку, как личности. Это немало. Но и только…
Как-то я вмешался в дискуссию очень больших эрудитов в компании М. С. Горбачева. Спор шел о том, чем различаются периоды: «перестройки» и «послепутчевый». Я позволил себе сказать, не чем они отличаются, а что у них общего. И «перестройка», и то, что настало после нее, не основываются на четких политических и тем более экономических программах. Михаил Сергеевич с этим не согласился. Может быть, я и не прав. Но я как не знал такой программы во время перестройки, так не знаю ее и сейчас. Общие здравые демократические принципы были и есть. Но этого мало. Тем более для первой «социалистической» страны, которой надо найти выход из этого «социализма» и не потерпеть поражения, не скатиться к варварству.
Это трудно. Это тоже первый раз в истории. Но я не сомневаюсь, что все вместе мы найдем дорогу. Главное сделано. Сделан выбор. Цели есть, а дорогу осилит идущий.
Цель — создание условий и возможностей для жизни, достойной человека XXI века. Эволюционное реформирование системы — средство. Обязательное, необходимое условие — стабильность. Значит, нужна политика стабильности.
В геополитике это преемственность курса Горбачева — Шеварднадзе, проводимого в последние годы. Двусторонние и многосторонние акции, активное участие в деятельности институтов международного сообщества на принципах сотрудничества и доверия. Здесь наряду с традиционными для нас проблемами возникли совершенно новые, гораздо более сложные, чем прежде, реальности. Но тем не менее эта сфера может считаться наиболее удовлетворительной.
Главный источник нестабильности сегодня, как это ни ужасно, в отношениях между государствами СНГ, вчерашними «братьями».
Мы имеем ситуацию, когда любые экономические реформы подрываются главным образом их нескоординированностью в масштабе СНГ. Для их проведения требуется хотя бы знать, на каком пространстве, в каких географических границах они проводятся. Ясности здесь нет никакой, так как каждое государство в СНГ разрабатывает и реализует собственную стабилизационную политику, не особо оглядываясь на других, при сохраняющихся едиными производственной инфраструктуре, денежной системе, государственной границе и т. д. Ситуация абсурдная и чреватая полным параличом экономики. К этому добавляются нестыковки в законодательстве (которое к тому же в каждом государстве стремительно изменяется), в таможенной, налоговой, банковской, кредитной политике.
Заседания глав государств — членов СНГ далеки даже от той согласованности, которая, хотя бы внешне, проявлялась в конце прошлого года. И как-то незаметно, чтобы вопросы экономической политики занимали приоритетное место в повестке дня. Даже когда какие-то важные решения по хозяйственным проблемам принимаются, никто не следит за их выполнением. Не существует никаких механизмов их реализации. Координирующие органы Содружества все еще отсутствуют. Решения президентов, которые вырабатываются в ходе встреч на высшем уровне, не имеют обязательной силы, должны подкрепляться документами правительств и парламентов государств, а те могут не спешить или иметь иную точку зрения.
Содружество явно не с того начало. Вместо того чтобы всем миром взяться за вытаскивание всех государств из экономической ямы, многие лидеры, похоже, куда больше внимания уделяют национальному самоутверждению. В результате мы являемся свидетелями многочисленных амбициозных столкновений вокруг армии, флота, текста воинской присяги, посольств и прочего имущества в других странах, дележа культурных ценностей и споров о прошлом. Уверен, все эти вопросы можно было бы отложить до лучших времен.
Распад Союза, как и можно было предположить, не привел к гармонии в межнациональных отношениях. Обретение бывшими республиками СССР независимости не продвинуло их к более полному воплощению основополагающих демократических ценностей. А это лишний раз доказывает, что с точки зрения демократии первоочередное значение имеет перестройка общественных отношений, а не форм государственности. Демократизация общества совсем не обязательно должна достигаться через его разъединение. И наоборот — сама по себе государственная независимость вовсе не является гарантией успеха демократических реформ.
Цель ведь не в том, чтобы разделиться на отдельные страны. Гораздо важнее, чтобы в каждой республике произошло освобождение людей, общества от диктата государства, ограничение власти управленцев органами народного представительства, развитие самодеятельной гражданской инициативы и самоуправления, соблюдались права человека.
Отчетливо антидемократичный характер национальная государственность обретает там, где во главу угла ставится идеология примата «наших», «основной нации». «Мы — превыше всего» — это уже не законное национальное чувство. К счастью для нас, суверенизация республик опирается в основном на демократические силы. Но в отдельных государствах, образовавшихся на развалинах Союза, мы видим отчетливое превалирование «национальной идеи». Даже в прибалтийских государствах людям, не принадлежащим к основной нации, достаточно сложно получить гражданство, что делает их людьми «второго сорта» только лишь по этническому принципу или принципу оседлости. Уверен, национальный тоталитаризм ничуть не лучше любого другого.
В области межгосударственных отношений в рамках СНГ я не могу предложить ничего, кроме того, о чем уже говорил. Надо выходить на формулу настоящего Содружества, ориентируясь в какой-то мере на модель Европейского Сообщества и создавая жизнеспособные, постоянно действующие координационные структуры СНГ. Недавние договоренности глав государств в Минске и Киеве о формировании некоторых таких структур привносят известную долю оптимизма, но явно недостаточны. Сфер совместных интересов гораздо больше, и все они заслуживают не меньшего внимания со стороны государств Содружества — от таможенной политики до межгосударственного судебного арбитража, а главное — создание органов Содружества, координирующих их внешнеполитическую и военно-политическую деятельность.
